Христианская демократия в современной Франции

Персонализм и гуманизм были провозглашены доктринальными основами программы новой партии. Эта часть программы была, по сути, повторением идей МРП, составивших морально-этическую основу послевоенного дискурса французской христианской демократии. Ни в программе, ни в хартии не было никакой отсылки к христианским ценностям и религии. Как и ранее в случае с МРП, это свидетельствовало о сохранении сдвига политических позиций христианских демократов в сторону светскости. В программе провозглашались две основополагающие ценности: свобода и солидарность. Свобода личности должна быть обеспечена в политической области, но также и в экономической области через гарантию свободы предпринимательства. Солидарность должна стать правилом жизни в обществе.

Экономическая часть программы «Демократического центра» содержала в себе несколько важных отступлений от идей МРП. В ней более явно прослеживался уклон в сторону умеренного либерализма: «восстановить дух предпринимательства», создавать и развивать новые предприятия; национализированные банки должны «стимулировать частную инициативу и конкуренцию» и т. п.[156] Уравновешивала либерализм унаследованная от МРП приверженность планированию и роли профсоюзов. Государственный план объявлялся источником экономического развития и должен «направлять экономику». Государство должно строго следить за исполнением бюджета, перераспределять национальный доход, содействовать развитию различных отраслей. Предусматривались долгосрочные кредиты крестьянским хозяйствам, создание кооперативных форм собственности и предпринимательства, налоговые льготы и регулирование цен (что не совсем увязывалось с требованием более тесной интеграции в общий рынок ЕЭС). Наконец, традиционно видная роль отводилась профсоюзам, которые должны быть независимы от государства, патроната и политических партий, должны иметь право участвовать в выработке и исполнении рекомендаций плана, во всех дискуссиях между предпринимателями и рабочими. Их функции и роль должны прописываться через «национальные прогрессивные контракты». Сохранилась критика «коллективистского этатизма», но также и неконтролируемого экономического либерализма, присущая послевоенной христианской демократии. Государственное вмешательство приветствовалось ради обеспечения социальной справедливости[157]. В целом, можно отметить некоторый эклектизм социально-экономических требований и принятие христианскими демократами концепции смешанной экономики.

Отдельное место в программе уделялось идее «обновления демократии», что отвечало потребности постиндустриального общества. Под обновлением подразумевалось создание сильного, стабильного и открытого государства (то есть способного урегулировать конфликты, адаптировать администрацию к нуждам экономики и общества, гарантировать преемственность в политике), введение в конституцию habeas corpus, закрепление доступа к информации в ряду фундаментальных прав граждан, «гуманизация» управления, активизация региональной политики, продление обязательного школьного обучения. В духе МРП в программе критиковалось авторитарное осуществление власти генералом де Голлем, и содержался призыв «направить конституцию 1958 г. по пути к новому демократическому режиму президентского типа», восстановить диалог между правительством и парламентом, между властью и обществом. В то же время практически исчезли призывы к возврату к парламентской системе или пересмотру конституционной реформы де Голля 1962 г., что свидетельствовало о принятии существующих институтов. Для христианских демократов предпочтительнее теперь было говорить об оздоровлении институтов, которое включило бы буквальное применение статей конституции, ее улучшение (соотнесение срока президентского мандата с мандатом законодательной власти), создание Верховного суда, движение к президентскому режиму, «чтобы санкционировать исполнительную власть, так же как и парламент, чтобы контролировать функционирование властей и гарантировать уважение публичных и индивидуальных свобод, чтобы честно решать вопросы, поставленные народом, чтобы гарантировать объективность информации»[158].