Христианская духовность в католической традиции

Однако же существуют и веские причины для критики христианских гуманистов. Во-первых, ревнуя о "новом богословии", основанном исключительно на Писании и трудах Отцов Церкви, они отрицали всю богословскую мудрость Средневековья, ослабляя тем самым, возможно, невольно, авторитет магистериума (учительной власти) Церкви. Во-вторых, интенсивно изучая греко-латинских классиков, они сформировали ошибочное мнение о врожденной добродетельности человека, что привело к недооценке ими последствий первородного греха и необходимости умерщвления плоти и самоотречения. В-третьих, для дискредитации гуманистов было достаточно уже самого факта одобрительного отношения к некоторым их тезисам Лютера, точно так же, как отчасти попали под подозрение католиков Таулер и Жерсон, труды которых Лютер цитировал. [482]Таким образом, по странному стечению обстоятельств христианский гуманизм, пытавшийся реформировать Церковь и обновить христианскую жизнь, стал жертвой собственных достижений и способствовал созданию условий для разделения Церкви. Подлинно церковный христианский гуманизм появился только в начале семнадцатого века, его крупнейшим представителем был св. Франциск Сальский. Сущность этого религиозного гуманизма описывает Бремон:

Благочестивый гуманизм обращен к потребностям внутренней жизни и вносит во все как принципы, так и дух христианского гуманизма… В богословской сфере христианский гуманизм принимает богословие Церкви без искажений и добавлений… Не пренебрегая ни одной из существенных истин христианства, он предпочитает высвечивать наиболее утешительные и радостные, словом, самые человечные истины, которые в дальнейшем рассматривает как наиболее божественные и, если можно так выразиться, как наиболее согласующиеся с бесконечной добротой. Таким образом, центром учения христианского гуманизма является не первородный грех, а искупление… Таким образом, не ставится также под вопрос необходимость благодати и говорится не об экономном распределении ее между отдельными избранниками, а о свободном наделении ею всех, о большей устремлености благодати к нам по сравнению с нашей готовностью принять ее…

Гуманист не считает человека ничтожным. Он всегда всей душой на стороне нашей природы. Даже если он видит, что она немощна и беспомощна, он оправдывает ее; он защищает ее и заботится о ее восстанавлении. [483]

СВ. ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА

Эпоха Возрождения, как мы установили, имела гораздо меньшее влияние на духовность, чем можно было бы ожидать; что же касается Церкви в целом, то, видимо, ее последствия вели скорее к разделению, чем к реформе. Новым течениям, вызванным к жизни Лефевром и Эразмом, так и не удалось полностью порвать с основными направлениями средневековой духовности; напротив, личности, прославившиеся в мистике шестнадцатого века, продемонстировали верность прошлому, продолжив разработку практики методичной мысленно творимой молитвы, корни которой, как мы видели, уходят в монашескую традицию. Это с особой наглядностью проявилось в случае св. Игнатия Лойолы (1491–1556) и испанской школы духовности.

Мы обязаны св. Игнатию фактически двумя выдающимися вкладами: он придал духовным упражнениям совершенную форму и создал в Церкви новую форму монашеской жизни. Родился он в 1491 г. в баскской провинции Гипу-скоа; был на военной службе, однако в 1521 г., защищая Памплону от французов, получил ранение в правую ногу и вынужден был отказаться от военной карьеры. Похоже, что в период выздоровления чтение книги Жизнь ХристаЛудольфа Саксонского и Золотой легендыИакова Воррагинского перевернуло мысли Игнатия, направив их к обращению. После некоторых колебаний, сомнений и нерешительности он начал поиск, стремясь выяснить Божию волю о себе. [484]

Игнатию были известны разные монашеские ордена. Сначала он подумывал о вступлении в орден картузианцев. Многие его родственники были францисканцами-терциариями, а кузина была основательницей монастыря кларисок. Долгое время он провел в небольшом доминиканском монастыре в Манресе, где его духовником и наставником был приор.

Позднее группа доминиканцев защищала и помогала утверждению Общества Иисуса. Однако, возможно, наиболее плодотворным оказалось общение с бенедиктинцами в Монтсеррате, где, по всей вероятности, Игнатий и познакомился с devotio modernaи духовными упражнениями Гарсиа де Сиснероса. Свой первый проект Упражнений (Exercises)Игнатий составил, повинуясь божественному водительству; в 1534 г. в Париже он внес исправления, а в 1548 г. Упражнениябыли одобрены Папой Павлом III. [485]