Христианская духовность в католической традиции

Св. Василий не одобрял многолюдных общин; он предпочитал общины небольшие, чтобы общежительство способствовало собранности монахов и чтобы настоятель был связан с монахами, а монахи — друг с другом на более глубоком личностном уровне. Распорядок дня предписывал общую молитву, изучение священного учения (и особенно трудов Оригена), физический труд, умеренный аскетизм и апостольскую деятельность, совместимую с монашеской жизнью. Правило, составленное св. Василием, ставшее образцом для монашеских уставов на Востоке, оказало большое влияние и на западное монашество.

КАППАДОКИЙСКИЕ ОТЦЫ

Григорий Назианзин (+389 или 390), в отличие от своего близкого друга Василия, проявлял большой интерес к отшельничеству и особенно увлекался гностическими построениями Оргиена. Совместно со св. Григорием Нисским он ввел так называемое "ученое монашество". Эти три человека, будучи монахами и епископами, удивительно отличались друг от друга. Св. Василий был человеком практики, полностью посвятившим себя служению Церкви со всей подобающей его положению ответственностью и авторитетом; св. Григорий Назианзин, будучи натурой поэтичной и созерцательной, тянущейся к одиночеству, аскетизму и к науке, прославился на стезе пастырского служения как выдающийся проповедник; св. Григорий Нисский был человеком интеллектуального склада и, по словам Буйе, "одним из наиболее мощных и наиболее оригинальных мыслителей в истории Церкви".[87]

В период монашества св. Василий вместе со св. Григорием Назианзином работал над антологией трудов Оригена, но став священником, а позднее — епископом, он посвятил себя трудам в основном в области нравственного и мистического богословия. Его Moralia (PG 31, 700–869) — это свод из восьмидесяти правил и наставлений, базирующихся на текстах Писания, и, будучи адресованы всем христианам вообще, они также служили и доктринальной основой монашеской жизни. Regulae fusius tractatae (PG 31, 889-1052) и Regulae brevius tractatae (PG 31, 1080–1305) были написаны в форме вопросов и ответов и основывались на беседах, которые св. Василий проводил с монахами, посещая их монастыри.[88]

Греки называли св. Василия римлянином, так как он был необычайно сосредоточен на вопросах практической деятельности и морали, но, формулируя свое этическое учение, он не пренебрегал философскими идеями и выражениями. Подобно Платону и Плотину, он понимал, что человеческая личность представляет собой удивительное сочетание духовного и материального; а поэтому отказ от чувственных удовольствий составляет самую суть аскетической жизни. Другим элементом аскетизма является обязательное соблюдение нравственных предприсаний и заповедей, а также следование евангельским советам. Это не означает, что св. Василий утверждал приемлемость монашеской жизни для всех христиан; он попросту настаивал на том, что все должны всеми силами стремиться жить в соответствии с евангельским учением. Он не осуждал брак, но и не превозносил его. Как сказано выше, св. Василий считал, что монашеская община в наибольшей степени соответствует укладу жизни первоначальной Церкви в Иерусалиме; именно поэтому он так горячо защищал монашеский образ жизни и поэтому же ставил киновитство выше отшельничества.

Жизнь св. Григория Назианзина, близкого друга св. Василия, неоднократно переходила из русла созерцательности в русло священнического служения и обратно. Некоторое время он вел монашескую жизнь и остался бы монахом, если бы смог воспротивиться требованиям верующих христиан о его рукоположении в пресвитеры. Позднее, будучи рукоположенным св. Василием в епископы, св. Григорий фактически принял на себя управление Константинопольской Церковью. Через два года, став уже признанным оратором, св. Григорий покинул Константинополь и вернулся на свою Назианскую кафедру, но пробыл там только два года. Последние пять-шесть лет жизни, начиная с 389 г. или 390 г., он посвятил монашеской практике, созерцанию и научной деятельности.

Сочинения св. Григория Назианзина включают множество проповеди (PG, т.т. 35 и 36), около 400 гимнов (PG, т. 37), письма (PG, т. 37) и автобиографию. В своих работах он предстает перед нами выдающимся мистиком и созерцателем; так, он учил, что вершина совершенства христианской жизни — в созерцании. Цель христианской духовности — как можно более совершенное подражание Христу, для достижения которого необходимо отречься от всего, что могло бы препятствовать союзу с Христом. Так, св. Григорий говорит: