Христианская психология в контексте научного мировоззрения

ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ ПСИХОЛОГА:

Воспитатель школы-интерната для слабослышащих детей. В интернате работает 10 лет. Ушла на пенсию, но не смогла сидеть дома, вновь вернулась на работу. Говорит по этому поводу, что она очень любит детей, что не может без них жить (и в прямом, и в переносном смысле), без них у нее «нет никаких сил, все валится из рук». А как только возвратилась к детям — силы вновь появились. Считает, что она хороший воспитатель, так как все дети к ней привязаны: она их убедила, что группа интерната — это их семья, что, кроме нее, они никому не нужны в жизни, что буквально: «Без меня вам жизни нет и не будет!», или «Вся их жизнь во мне, я для них — все», или «Они меня во всем копируют». Теперь, с ее слов, дети стали послушными, спокойными и «не бегают», они ходят только в «поле ее зрения». «Все время мы проводим с ними в беседах: я им что-то рассказываю, а они смотрят мне в рот; поэтому на игры у них не хватает времени». «Никаких индивидуальных желаний у них нет, у нас девиз: или все, или никто». По воскресеньям она чувствует себя все так же плохо, как и в тот период, когда была на пенсии.

По мнению коллег, она «нечиста на руку», постоянно лжет, даже в тех случаях, когда естественней и проще было бы говорить правду. По мнению завуча: «Она губит детей, делает их олигофренами, только не понимаю, как именно это происходит».

По данным объективных исследований, устойчиво присвоен ведущий и ярко проявляющийся в деятельности воспитателя предличностный уровень с положением «симбиотический акцептор», что и является причиной ее стремления жить в составе симбиотической сращенности с детьми. Дети заторможены, подавлены и деиндивидуализированы («не бегают», «смотрят в рот»), происходит некритическое копирование ее личности («они становятся похожими на меня», «никаких индивидуальных желаний»). Воспитатель является акцептором, с выраженной позицией «потребитель эмоций», дети постепенно физиологически и психически истощаются. Ее же личность редуцирует все более и более, возможны аномалии личности (характеристики коллег это подтверждают: «не чиста на руку», «лжет там, где можно сказать правду»). Демонстрируемая якобы гуманистическая позиция является только назывной; она не живет ради детей, дети нужны ей только в качестве симбионтов для поддержания ее психофизиологического благополучия. Именно этим, а вовсе не настоящей любовью к детям, объясняется ее возвращение в интернат после недлительного периода ухода на пенсию.

В целом предличностный смысловой уровень блокирует развитие ученика, учитель здесь деструктивен, он разрушает и ученика, и себя.