Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Дух восточного христианства (600-1700)

На Флорентийском Соборе 1439-го года были повторены старые доводы против теории "двух начал", однако постановление возвещало "о том, что говорят святые Учители и Отцы, то есть о том, что Святой Дух исходит от Отца чрез Сына" и подводило к тому, что существует только одно начало, но что таковым в равной мере являются Отец и Сын [2769]. Посему Сын "сопричинен " /ksynaition/ и, будучи "Свет от Света и Бог истинен от Бога истиннаго" /как об этом говорилось в символе веры/, Он есть и "начало от начала" [2770]. Сторонники Запада считали, что, если в восточном Предании содержится фраза "чрез Сына" /которая тем самым обретает право на существование/, то, стало быть, "нет никакого различия, ежели сказать "от Сына" или же "от Отца чрез Сына", ибо обе фразы "равносильны" [2771]. Восточные богословы объявили компромиссом само возражение, утверждая, что формула "чрез Сына" — латинская выдумка, направленная на то, чтобы навязать грекам еретическую формулу Filioque [2772]. Как и в Лионе, компромисс, достигнутый во Флоренции, с политической точки зрения оказался слишком незначительным и весьма запоздалым; несмотря на то, что "спор о filioque, нескончаемый лабиринт аргументов и контраргументов, тянулся свыше восьми бесплодных месяцев " [2773], проблему не удалось решить и на богословском уровне, в результате чего в учении о Святом Духе обе стороны вернулись на свои исторически сложившиеся позиции.

Это учение — хотя и совершенно по-другому — заявило о себе в другом противоборстве Востока и Запада — в споре об эпиклезе. Эпиклеза — неотъемлемая часть всех восточных литургий и, в частности, Литургии Климента, в которой священник после возглашения установительных евхаристийных слов молится: "И пошли Духа Твоего Святого на жертву сию… дабы хлеб сей соделался телом Твоего Христа, а чаша сия — кровию Твоего Христа" [2774]. Почти такие же формулы содержатся и в евхаристических молитвах Литургии Василия и Литургии святого Иоанна Златоуста [2775]. Несмотря на то, что порой сходные молитвы встречались в некоторых западных литургиях [2776], в латинском богословии было принято считать /отчасти вследствие евхаристических споров 9-го и 11-го веков, развитие которых мы проследим в третьем томе/, что именно в результате повторения установительных слов совершается чудо пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. Что касается греческого богословия, то, не только "недавнее", но и раннее [2777], оно считало, что сила пресуществления нисходит благодаря призыванию Святого Духа [2778]. Этим оно навлекало на себя критику Запада, утверждавшего, что такое призывание — всего лишь славословие и что сила, совершающая евхаристическое чудо, исходит из изначального установления Христа и совершается на каждой евхаристии благодаря повторению слов "сие есть тело Мое" и "сие есть кровь Моя" [2779].

Согласно полемическому учению Востока цель этих слов заключается в том, чтобы "вспомнить содеянное" Христом и "привнести освящающую силу в освящаемые дары". Сошествие же Святого Духа является действом, благодать которого "соотносит некогда сказанное с присутствующим ныне и… претворяет предложенные /хлеб и вино/ в тело и кровь Господа" [2780]. Согласно Златоусту "слово Господа, сказанное раз и навсегда /Христом/, совершает и завершает жертву" [2781], и потому оно не порождает реального богоприсутствия, которое достигается призыванием Духа [2782]. В другом месте Златоуст говорит, что сила священника — это сила Святого Духа [2783] и, стало быть, все таинства, включая таинство евхаристии, совершаются Святым Духом. На Флорентийском Соборе было установлено, что "силою слов /Христа/ хлеб превращается в тело Христово, а вино — в Его кровь" [2784]. Кроме греков, оставшихся в западной Церкви даже после распада Флорентийской унии [2785], большинство восточных богословов по-прежнему отстаивало литургическую практику эпиклезы и вытекавшую отсюда вероучительную установку.