Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

С середины XIX в. работы и на утраченных объектах, и на сохранных умножились невероятно. Между 1840 и 1913 гг. вряд ли найдется день, не отмеченный каким-либо открытием в области церковной археологии. Несмотря на то, что огромная масса информации утрачена— количество накопленной отчетной документации столь велико, что до сих пор целиком не освоено.²⁸ Что же касается метода, то уже в начале XIX в. знаменитый английский «здравый смысл» позволил сформулировать «принцип преимущества археологии», то есть эмпирического знания и натурного исследования при изучении церковных древностей над умозрительными, теоретическими (тем более — апологетическими) построениями. Его прекрасно сформулировал один из ведущих исследователей архитектуры, Ф. Симпсон, еще в 1828 году: «Чрезвычайно необходимо, чтобы исследователь имел ясную голову, свободную от предвзятых суждений, чтобы он был старательным собирателем и сопоставителем фактов; чтобы притом он тщательно прослеживал конструкцию кладки (если уж нельзя сделать этого, то, пожалуй, лучше, чем ничего, будет обычное антикварное рисование — но как же мало оно дает!); ведь по состоянию этого можно много узнать об искусности тогдашних работников и прогрессе в строительном искусстве. Что же до свидетельств, извлеченных только из письменных источников, не поддержанных анализом стиля здания, то сами по себе они несущественны; ведь, ХОТЯ таковые источники дают несомненные доказательства, что в указанный период какое-то здание на данном месте существовало — все же они не доказывают, да и не стремятся доказать, что это было именно то здание, руины которого мы видим сегодня… Наименее всего достойна доверия «традиция», поскольку она вечно выступает под охраной невежества— и чем больше оное невежество, тем древнее кажется ей здание». (Simpson, 1828, II).

Царство архитекторов: и «Историзм» конца XIX — начала XX в.

Во Агорой половине XIX в. отношение к монастырским древностям изменилось. Ранневикторианское общество имело тенденцию оторваться от неоклассики и восстановить свои средневековые корни. Руины аббатств были особенно удобны: можно не только исследовать, но и демонстрировать сожаление, оказывать покровительство, восстанавливать. Важную роль играло развитие железных дорог и новых городов. Поезда стали доставлять публику к месту исследований в гораздо большем количестве, а прокладка линий иногда задевала древние храмы и монастыри. Кроме того, новые города требовали своей, «респектабельной», истории. Ее как раз и предлагали лежавшие по соседству руины. (Яркий пример — аббатство Киркстолл на берегу реки Эйр: акварели XVIII — начала XIX в. показывают вокруг него сельский ландшафт, но к концу столетия оно стало частью парка нового города Лидса.

Те, кто сохранил древние дома, могли теперь гордиться и охотно открывали древние элементы.²⁹ Конечно, это понимали еще не все. Владелец аббатства Гластонбери, отвечая Обществу антиквариев на просьбу предотвратить падение стен, писал: «Впрочем, сейчас это руины, и упади они — так и останутся руинами, не правда ли?» (Evans, 1956,333). Но главная опасность все же исходила от неумелых реставраторов и общество даже требовало вмешательства археологов для их обуздания. От НИХ особенно пострадало аббатство Сент Олбэнс, соборы Линкольна, Вестминстера, Рочестера, Норвича. Ответом стало создание в 1877 г. Общества сохранения древних зданий, взявшее на себя охрану сооружений от произвольных реставраций.³⁰ В 1885 г. секретарем Общества антиквариев стал Уильям Джон Хоуп. Он и его коллега Гарольд Брэкспир определяли направление монастырской археологии в течение десятилетий. Исследования церковных памятников приобрели теперь родчеркну-То скрупулезный «архитектурно-строительный» оттенок и велись по специальным программам. Яркий пример — «покирпичная» фиксация Джорджем Риви многострадального аббатства Фаунтине по программе архитектора Уильяма Бёрджесса в 1870-х гг. Все результаты были подробнейше опубликованы — а ведь это самая большая монастырская руина Англии!

Антикварий Уильям Дж. Хоуп — ключевая фигура в «церковной археологии» 1870-1910-х гг. Он много путешествовал, выясняя состояние зданий. Его влияние на исследования современников огромно, а на памятники — и того больше, поскольку Хоуп подробно исследовал обители всех сортов (4 бенедиктинских, 2 клюнийских, 6 цистерцианских, 4 августинских, 6 премонстранских, 1 тамплиерскую, 2 картезианских, один августинский приют и пр.). Достоинство Хоупа как исследователя, кроме фантастического размаха — стремление понять сами открываемые памятники, а не доверять слепо документам. Он интенсивно публиковал результаты и его отчеты все еще очень важны, хотя в сферу его интересов попадали прежде всего здания центральной усадьбы монастыря и сохранявшиеся стены, поэтому главное его достижение — создание серии «стандартных» планов обителей разных орденов.