Христианские левые. Введение в радикальную и социалистическую христианскую мысль

Радикализм и социализм в Церкви

Было бы анахронизмом называть «социалистическим» или «коммунистическим» движение, существовавшее задолго до модерных политических идеологий, возникавших на протяжении долгого XIX века. Менее точное определение «радикальное» употреблять можно свободнее. В любом случае представители левого христианства могут указать на долгую церковную традицию коллективизма и социального мышления – мы можем применить здесь понятие «протосоциализм», – чтобы показать, что их позиция не является какой-то постмодернистской новинкой. Коллективизм, отраженный в Деяниях апостолов (Деян. 2: 44–45; 4: 32, 34–35), рассматривается как первый плод нового общественного порядка, применение к жизни Христовой критики эгоизма и материализма, прямое следствие служения Святого Духа, начавшегося в день Пятидесятницы, реализация принципов братства и справедливости. Церковная община представляла собой не скопление разрозненных индивидов, а, как описал ее апостол Павел, тело, состоящее из многих членов, которые работают во имя одной цели (1 Кор. 12: 12–27). В этом сообществе «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3: 28). Эти истины отражены в таинствах церкви, особенно в причастии, которое свидетельствует о единстве и сплоченности коллектива.

Радикальные и социалистические христиане часто обвиняют институт Церкви в том, что он не соответствует этому великому вероучению, в то же время отмечая отдельных людей и движения, которые это делают. Британский методист уэслианского толка Сэмюэль Э. Кибл свободно цитирует отцов ранней Церкви, указывая сначала на слова Тертуллиана: «Поэтому у нас, объединенных духом и душой, не бывает никаких сомнений относительно общности имущества»15. Затем он приводит слова Киприана, который велит христианам «подражать равенству Бога в общих дарах природы, которыми в равной степени должен пользоваться весь род человеческий». «Неравный раздел богатства, – пишет Амвросий Медиоланский, – результат эгоизма и насилия»16. Американский католик Джон К. Корт тоже цитирует Амвросия: «Бог распорядился производить все вещи так, чтобы пища была общей для всех и чтобы земля была общим владением всех. Таким образом, природа создала общее право для всех, но жадность сделала его правом немногих»17. Кибл ссылается на предостережения Августина Аврелия о частной собственности: «Итак, братья мои, давайте воздержимся от обладания частной собственностью или от любви к ней, если мы не можем воздержаться от обладания ею»18. Осуждение Августином экономической несправедливости является, по словам Корта, «краеугольным камнем христианского социализма»19.

Радикальные движения эпохи позднего Средневековья и раннего Нового времени тоже включаются в эту радикальную традицию. Крестьянские восстания в Англии XIV века и Германии XVI века, в которых принимали участие такие деятели, как Джон Уиклиф, Джон Болл и Томас Мюнцер, равно как и движение диггеров XVII века, провозгласившее землю «общей сокровищницей» всего человечества, рассматриваются как примеры профетического сопротивления государственной и церковной коррупции20. Экономика докапиталистических гильдий или модернизаторский пыл ведущих реформаторов – Мартина Лютера, Жана Кальвина, Ульриха Цвингли – включается в историю христианского социализма в зависимости от деноминации его конкретного представителя, но в любом случае социальная ответственность и противостояние экономической эксплуатации приводятся в доказательство того, что христианство не всегда шло рука об руку с духом капитализма, как применительно к католикам, например к Томасу Муру, так и к протестантам вроде Хью Латимера.

Эти движения – лишь часть той радикальной традиции, что легла в основу американской и французской революций, а также идеологий либерализма и социализма, развивавшихся на протяжении долгого XIX века. Радикальные движения часто носили светский характер. Такова, например, попытка Французской революции свергнуть христианство и установить на его месте государственную религию, поклоняющуюся Разуму, возможно, в попытке воплотить идеи, изложенные Жан-Жаком Руссо в трактате «Об общественном договоре»21. Однако в них всегда присутствовал религиозный компонент, привлекавший внимание к идеям братства, коллективизма, равенства, справедливости и свободы, казалось, забытым как светскими радикалами, так и консервативно настроенными официальными церквами. Эти движения образуют как предысторию, так и философскую основу левого христианства. Термин «левые христиане» не следует воспринимать как зеркальное отражение американских религиозных правых. Скорее, это словосочетание используется здесь для обозначения широких и разрозненных политико-теологических тенденций, которые можно объединить в определениях «радикальный» и «социалистический». Оно, как мы увидим, охватывает множество различных движений и идеологических позиций.