Христианство и Философия

Попробуем хотя бы отчасти разобраться в том, почему у довольно-таки большого количества ученых возникает соблазн впасть в научное идолопоклонство. Я думаю, что одной из причин этого впадения может стать увлеченность людей науки процессом познания видимого мира. Эта причина имеет не логическую, а чисто психологическую природу: у ученого сужается поле восприятия реальности, он принципиально ограничивает свой горизонт видимым миром и перестает воспринимать очевидные сигналы из иного, нематериального мира. Ограничив же свой кругозор видимым миром, сделав его своим идолом, мы всегда «найдем чем заняться» и можем так и не прийти к Богу. Разумеется, подобное возможно лишь в том случае, когда наша душа не чутка, неспособна узреть, что видимое говорит о невидимом.

Наш земной, видимый, физический мир очень разнообразен. Познание его может длиться бесконечно, и нам всегда будет чем заняться. Ибо бесконечное расстояние нельзя пройти «шаг за шагом»… Бездонного колодца не вычерпать. Очень хорошо и образно о бесконечности познания видимого мира говорил ученый, философ и глубоко верующий христианин Блез Паскаль, живший в XVII в.: «Пусть человек отдастся созерцанию природы во всем ее высоком и неохватном величии, пусть уразумеет, что Земля — всего лишь точка в сравнении с огромной орбитой, которую описывает Солнце, пусть потрясется мыслью, что и сама эта огромная орбита — не более чем еле приметная черточка по отношению к орбитам других светил, текущих по небесному своду… Более того, весь земной мир — лишь едва приметный штрих в необъятном лоне природы. Человеческой мысли не под силу охватить ее… Вселенная — это не имеющая границ сфера, центр ее всюду, окружность — нигде… Человек в бесконечности — что он значит?..»

«Ну, а чтобы предстало ему не меньшее диво, — продолжает Паскаль, — пусть человек вглядится в одно из мельчайших существ, ведомых людям. Пусть вглядится в крохотное тельце клеща и еще более крохотные члены этого тельца, пусть представит себе его ножки со всеми суставами, со всеми жилками, кровь, текущую по этим жилкам, соки, ее составляющие, капли этих соков, пузырьки газа в этих каплях; пусть и дальше разлагает эти частицы, пока не иссякнет его воображение, и тогда рассмотрим предел, на котором он запнулся. Возможно, он решит, что уж меньшей величины в природе не существует, а я хочу показать ему еще одну бездну. Хочу ему живописать не только видимую Вселенную, но и безграничность мыслимой природы в пределах одного атома. Пусть он узрит в этом атоме неисчислимые вселенные, и у каждой — свой небосвод, и свои планеты, и своя Земля, и те же соотношения, что и в нашем видимом мире, и на этой Земле — свои животные и, наконец, свои клещи, которых опять-таки можно делить, не зная отдыха и срока…».

Дух захватывает от познавательных перспектив, обрисованных Паскалем! Кстати, некоторые современные ученые-физики, занимающиеся космологией, то есть изучением видимого (материального) космоса, всерьез формулируют гипотезу, которая получила образное название «Все во всем». Суть этой гипотезы подтверждает мысль Паскаля о том, что каждый атом заключает в себе неисчислимые вселенные. Современная физика, как и гениальный Паскаль, отказалась от понятия атома, как от понятия «неделимой» частицы материи (греческое слово «атомос» дословно означает «неделимый). Вспомним, что Паскаль жил в то время, когда убеждение в неделимости атома воспринималось как «истина в последней инстанции». Современная физика предпочитает говорить не об «атомах», а об «элементарных частицах», «элементарность» которых тоже оказывается относительной. Они не так уж элементарны, то есть подлежат дальнейшему исследованию. Итак, согласно гипотезе «Все во всем» каждая элементарная частица содержит в себе, так сказать в «свернутом виде», целую вселенную. С точки зрения нашего мира «элементарная частица» — это мельчайшая частица вещества. А если мы проникли бы «внутрь» этой частицы, то оказались бы в мире, размеры которого вполне сопоставимы с размерами нашего, видимого, материального мира, то есть «снаружи» — частица, внутри — огромный мир.