Христианство и спорынья

С XV века преследование волхвов и колдуний только усилилось. В 1411 году в Пскове во время моровой язвы сожгли живыми «12 вещих женок», потом массовое сожжение людей произошло в Новгороде. Стоглавый собор 1551 года принял против волхвов, чародеев и кудесников, которые, как отметили отцы собора, «мир прельщают и от бога отлучают», ряд суровых постановлений и запретил держать у себя и читать «богомерзкие еретические книги». В «Повести о волхвовании», появившейся под влиянием церковной агитации против ведьм и чародеев, последних предлагалось «огнем жечи».

В XVII веке в связи с расколом внимание было переключено на еретиков. Протопоп Аввакум писал: «В лета 7160 (1652) — го году, июня в день, по попущению Божию вскрался на престол патриарший поп Никита Минич, в чернецах Никон… Тако, отец и братию мою, епископа Павла Коломенскаго, муча, и в Новгородских пределех огнем сожег… На Москве старца Авраамия, духовнаго сына моего, Исаию Салтыкова в костре сожгли. Старца Иону казанца в Кольском рассекли на пятеро. На Колмогорах Ивана юродиваго сожгли. В Боровске Полиекта священника и с ним 14 человек сожгли. В Нижнем человека сожгли. В Казани 30 человек. В Киеве стрельца Илариона сожгли»4. В общем, словами Аввакума: «в городах, в селах, в деревеньках тысяча тысяч положено под меч» (ibid). Или, по историку Татищеву: «Никон и его наследники над безумными раскольниками свирепость свою исполняя, многие тысячи пожгли и порубили или из государства выгнали».

В 1666 году церковный собор окончательно осудил старообрядчество, на что представители последних отреагировали массовыми самосожжениями — «гарями». Для старообрядцев было ясно, что светопреставление — дело самого ближайшего времени. Протопоп Аввакум «вычислил», что конец света наступит в 1669 году. Срок, как обычно, прошел, катастрофа не состоялась. Аввакум тем временем продолжал писать в «Житии» о сожжениях своих единомышленников. «И прочих наших на Москве жарили да пекли: Исаию сожгли, и после Авраамия сожгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число бог изочтет. …огнем, да кнутом, да висилицею хотят веру утвердить! Которые-то апостоли научили так? …волею зовет Христос, а не приказал апостолом непокоряющихся огнем жечь и на висилицах вешать».

Впрочем, священнопротопоп Аввакум христианской терпимостью сам не отличался. Известно, как он набросился на скоморохов, пришедших в его село, «изгнал их, и хари и бубны изломал». От такой наглядной борьбы с «языческими пережитками» святой отец перешел к борьбе с «новообрядцами», которых он иначе, чем «блядины сыны» не называл. Те в долгу не оставались, что запечатлено в официальном «Сказании о святом соборе» 1666–1667 гг., написанном поэтом Симеоном Полоцким, где описывалось, что перед собором «предстал блядословный Аввакум». После такого обмена христианскими любезностями, Аввакум, ранее восклицавший о зверствах Никона против его единомышленников: «Которые-то апостолы научили так?», взывает в челобитной царю: «А что, государь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илья-пророк, всех перепластал во единый час. Не осквернил бы рук своих, но освятил, думаю… Перво бы Никона, собаку, и рассекли начетверо, а потом бы никониян…». Точно также, впрочем, высказывались в отношении тех, кого они считали еретиками, и другие православные святые. Святой Геннадий Новгородский призывал: «еретиков казнить, жечь и вешать», а святой Иосиф Волоцкий утверждал: «одно и то же — убить ли грешника либо еретика рукою или молитвой».

«Еретики — собаки», — говорил Аввакум, — «как-то их дьявол научил: жива человека закопать в землю». Аввакуму не повезло — еретиком был признан именно он. Но в то, что все действия его врагов — от влияния дьявола, протопоп верил свято. «Не их то дело, но сатаны лукаваго», «не ваше то дело, но бесовское научение». В другой из «бесед» Аввакум повторяет: никониане изменяют церковное предание «и говорят сами, дьяволом научени: как-нибудь, лишь бы не по-старому!» Впрочем, вера у протопопа была не только в дьявола — видел Аввакум и «пролезающих через стену» ангелов. Когда заключенный в Андроньевом монастыре протопоп так «куса хлеба захотел», что «изнемог», один из ангелов ему хлеб принес. Это «хлебное чудо» так запомнилось Аввакуму, что он неоднократно его описывал — и в челобитной царю (1664 г.), и в «Беседах» (1678 г.): «Възалкал я, бедной, в третей той день, хватить куса хлеба захотел. А се много кричал, обличая ево, собаку, изнемог. Молодые были времена — поесть-тово захотелося! Ныне бы, за божиею помощию, хотя и три недели, ино бы даром. Пришел ко мне тогда в потемках тех не знаю человек, не знаю ангел, принес хлеба и штей. Накормил меня, да и опять ево не стало. А двери те полатные не отворялись. Бог ево знает, как он сквозь стену ту пролез». Почему то мне кажется, что «шти» не с белым хлебом едят. А после того черного — так и не только ангелов увидеть можно было.