Христианство. Как все начиналось

Сложнее было с угрозой двоебожия и даже троебожия. Поскольку реальность Иисуса как рожденного, распятого, умершего, погребенного и телесно воскресшего Сына Божьего составляла неотъемлемую часть христианской религии, теория, что Христос был лишь иной манифестацией единого высшего Бога, не являлась решением проблемы и приемлемой альтернативой. Однако в этом ключе рассуждал Трифон у Юстина, и подобные воззрения бывали у некоторых раннехристианских еретиков.

• «Монархианство». Монархиане считали, что Иисус не был Богом, но получил от Бога некую божественную силу.

•  «Савеллианство». (Названо по имени Савеллия, римского или ливийского богослова III века.) Савеллиане считали, что Отец, Сын и Святой Дух – три разных аспекта одного и того же Бога. Как мы уже видели, у Юстина в «Диалоге» Трифон занимает своего рода савеллианскую позицию: один и тот же Бог Израилев открылся патриархам и Моисею в разных обличьях или модусах (ангел, пламя огня и т. д.), но не в разных реальностях. (Напротив, для Юстина субъект божественного откровения, названный в Библии ангелом Господним или огнем неопалимой купины, есть Христос/Сын или Логос Божий до своего воплощения: см. главу 8.)

• «Патрипассианство». (По сути, одно из направлений савеллианства.) Патрипассиане считали, что на кресте пострадал Бог Отец.

Казалось, что от обвинения в многобожии можно уйти, лишь отрицая равенство лиц в едином Божестве.

Только Отец есть полностью Бог, а Сын – второй или более низкий Бог, и еще ниже стоит некий Дух Святой. Такая позиция предполагала градацию – Ориген называет Сына hupodeesteros , т. е. «низшим» ( Против Цельса , 8.15) – и господствовала в доникейской церкви. Ее предвосхитили уже такие мыслители Нового Завета как Павел и Иоанн (1 Кор 15:24–28; Ин 14:28).

Это общее мнение, разделявшееся в течение двух с половиной веков всеми крупнейшими богословами, было предельно ясно сформулировано Арием и его союзниками, а затем оспорено и отвергнуто меньшинством епископов при поддержке императора на Никейском соборе. Под влиянием двух авторитетных александрийцев, Александра и Афанасия, а также могущественного Константина, Первый вселенский собор положил начало новой эпохе в христианском мышлении.

Арианство

Вернемся к более осязаемым материям. Как мы уже сказали, в 318 году в Александрии, столице спекулятивного мышления в христианской церкви, начался большой церковный спор. Арий, священник ливийского происхождения, служивший в храме под названием «Бавкалис», четко сформулировал учение о Христе и его взаимоотношениях с Богом Отцом. Это учение привело в ярость епископа Александра.

От трудов Ария до наших дней сохранились лишь отрывки из писем и цитаты из поэмы «Талия». Вся информация содержится в выдержках, которые приводят Афанасий, главный враг Ария, и более поздние антиарианские историки. Судя по всему, Арий был человеком ясного ума, который взялся раз и навсегда снять неясности в богословской терминологии, касающейся Христа. Вольно или невольно он разворошил осиное гнездо.

Арий хотел, чтобы Логосу (Сыну) было отведено ясное место. Но какое? Он ставил его ниже всемогущего и предсуществующего Отца. Сын не был нерожденным. В отличие от безначального Отца, Сын имел начало. И Сын не был частью нерожденного Отца: Отец привел его из небытия в бытие ( Послание Евсевия Никомедийского ; цит. в: Епифаний, Панарион , 69.6). Возникновение и рождение Сына не проистекало из необходимости, но такова была воля Отца. До этого Сын не существовал: он произошел после Отца и, следовательно, не вечен. Утверждать, что Сын обладает одной сущностью с Отцом, значит делать его отдельной частью Бога. Но тогда получится, что Бог – сложный и делимый, чего быть не может ( Послание Александру , цит. в: Афанасий, Послание о Соборах , 16; Послание императору, цит. в: Епифаний, Панарион , 69.6).

Арий четко раскладывает все по полочкам (быть может, в теологии это не всегда стоит делать) и все проговаривает ясно. Сын есть тварь ( ktisma ), и Бог – лишь по имени (см. Афанасий, Против ариан , 1.6). В своей поэме «Талия» Арий восклицает: «Была Единица, двойственности же не было, пока не осуществилась»; Троица есть, но «славы неподобны» (цит. по: Афанасий, Послание о Соборах , 15). [39]

Епископ Александр Александрийский стоял на противоположных позициях. Бог всегда был Отцом, а Сын не тварь, которую Бог привел из небытия в бытие, но истинный Логос Божий, рожденный от вечности и подобный сущности Отца (Послание ко всем епископам; цит. в: Сократ Схоластик, Церковная история , 1.6). Александр хотел, чтобы Арий отрекся и предложил ему подписать ортодоксальную формулу, но упрямый священник отказался. Результат не заставил себя ждать. В 319 году Арию и его единомышленникам объявили анафему. Их исключили из сообщества верующих.