Христианство. Как все начиналось

Иудейские литературные источники, которые содержат эти концепции, возникли позже Четвертого Евангелия, но вполне могут отражать более ранние воззрения. Поэтому вкратце остановимся на них. Древняя раввинистическая традиция, отраженная в палестинских таргумах (арамейских парафразах) Книги Бытия, понимает слово «берешит» («в начале») двояко. Экзегеты говорили, что «берешит» может означать и «бе-хохмета» («Премудростью»), и «бе-Мемра» («Словом»). В первом случае Быт 1:1 («в начале сотворил Бог небо и землю») читается в свете Притч 3:19 («Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом»). Что касается всемогущего божественного Слова (Мемра), часто подставляемого в палестинских таргумах вместо священного имени Божьего (ГОСПОДЬ), оно отсылает к божественным повелениям, которыми были созданы элементы мира (свет, твердь и т. д.). В Мишне (Авот 3:15) рабби Акива, погибший мученической смертью во время второго иудейского восстания против Рима (135 год), утверждает взаимосвязь Премудрости с Мемрой и Торой (Законом). Он говорит, что Бог даровал Израилю «драгоценное орудие, которым был сотворен мир», а в доказательство ссылается на Притч 4:2 («ибо я преподал вам доброе учение; не оставляйте Торы моей»). Поскольку с точки зрения раввинов, Закон существовал еще до сотворения мира (В.Т.Песахим 54а; В.Т.Недарим 39b), они воображали, что Бог сверялся с Торой, когда решил создать мир, – согласно мидрашу, Тора была своего рода архитекторским чертежом (Берешит Рабба 1:1).

Автор сочетал идеи эллинистические с идеями, почерпнутыми у иудейских толкователей. Учение, что Бог создал мир Словом, предстало у него в новом свете. Иоаннов Пролог отождествил божественный Логос с исторической личностью Иисуса из Назарета: в Иисусе Слово стало плотью. Эта концепция Пролога, вкупе с учением о Духе Святом, легла в основу дальнейшего учения Греческой церкви о Святой Троице.

Без Иоанна христианство было бы иным, может, не столь поэтическим в некоторых аспектах. Идея Логоса сыграла важную роль в становлении христологии, в трудах Юстина и Оригена, а также арианских спорах IV столетия.

Иоаннова религия

Чтобы понять Иоаннову религию, ее следует сопоставить с учением Иисуса и апостола Павла. Религия Иисуса и Павла сосредоточена на ожидании Царства Божьего. На скорый Конец уповали и Иисус с учениками, и Павлова церковь (имея в виду парусию/второе пришествие Христа). Обе группы устремлялись к своему идеалу практическими путями, адаптируя Закон Моисеев к обстоятельствам последнего времени или делая акцент на духовных требованиях без необходимости соблюдения всей Торы. Иисус переосмыслил некоторые установления, и Павел добавил несколько собственных учений. В целом Христос мыслился как Искупитель и Учитель пути в Царство, но шаги требовались абсолютно конкретные. Иначе обстоит дело в Иоанновой религии, за вычетом 1 Ин 2:3, где познание Иисуса сопряжено с исполнением его заповедей.

Весь Иоаннов корпус (не только Евангелие, но и послания) идет путем гораздо менее конкретным, практическим и приземленным, чем Иисус и Павел. В плане отношения с Богом и Христом, Отцом и Сыном, ключевую роль играет вера. Если я правильно сосчитал, глагол «верить» ( pisteuein ) встречается в Четвертом Евангелии 77 раз, а в Первом послании Иоанна – 8 раз.

Вера в богосыновство Иисуса и в то, что Отец послал Иисуса в мир, дабы верующие обрели свой небесный дом, исключительно важна для Иоанновой религии. Речь идет о переходе из тьмы к свету, из царства сатаны в Царство Отца и Сына. Идеал же человеческих отношений видится в любви. Иоанновы общинники должны возлюбить Отца, Сына и друг друга. Более того, братская любовь есть основной критерий подлинной духовности: «Кто говорит: “я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин 4:20).

Послания Иоанна подчеркивают лишь одну конкретную особенность веры: реальность Боговоплощения: Иисус Христос пришел «во плоти» (1 Ин 4:2; 2:7). Этот акцент сделан в противовес докетам, Керинфу и прочим малоазийским гностикам, которые полагали, что жизнь, страдание, и особенно страдание и смерть Иисуса, были ненастоящими. Полемика с гностицизмом во II веке была очень активной.