Христианство. Как все начиналось

Самая интересная особенность христологии Дидахе состоит в использовании титула «Раб Твой», который сопровождает имя Иисуса четыре раза (три раза в греческом тексте и один – в коптском переводе). Греческое слово pais может означать и «раб», и «отрок», и некоторые переводчики Дидахе, явно из христианских соображений, предпочитали второй из этих вариантов, как не слишком далекий от понятия «Сын». А ведь если задуматься, перевод «Иисус, Раб Твой», напрашивается! Как мы уже сказали в главе 3, титул «Раб» (или «Раб Божий») был одним из самых ранних титулов Иисуса в Деяниях апостолов. А поскольку и в Деяниях (4:25), и в Дидахе (9:2) Иисус и Давид названы pais в соседних отрывках, выражение должно иметь одинаковый смысл применительно к Иисусу и Давиду, – вопреки авторитетному специалисту по Дидахе, доминиканцу Жану-Полю Одэ.4 Иными словами, если мы правильно понимаем слово pais, из всей раннехристианской литературы в Дидахе используется наименее возвышенный из титулов по отношению к Иисусу.

Согласно Дидахе, Иисус есть Раб Божий, великий эсхатологический учитель, который вскоре явится вновь и возьмет рассеянных членов Церкви в Царство Божье. Нигде в этом древнейшем описании иудеохристианской жизни не заметно идеи искупления. Нет ни намека на жертвенный характер смерти Иисуса и ее символическое (как у Павла) воспроизведение в обрядах крещения и Евхаристии. Надо ли говорить, что отсутствует и Иоаннова концепция вечного творящего Логоса…

Одним словом, переданный иудейскими учителями иудейским слушателям, образ Иисуса в Дидахе (как и в Деяниях) оставался близок к древнейшей традиции, отраженной в синоптических евангелиях. Переход к восприятию Иисуса как сверхъестественного существа, а не просто харизматического пророка совпал с переменами географическими и религиозными, когда христианское благовестие вышло за пределы галилейско-иудейской культуры на просторы языческого греко-римского мира. Исчезновение иудейских учителей открыло ворота необузданному «оязычиванию» и последующей «деиудаизации» (а впоследствии и «антииудаизации») христианства.

Неудивительно, что в Дидахе нет ни следа враждебности к иудеям. Более того, слово «иудей» вообще отсутствует – явно потому, что автор и большинство его первоначальных читателей относили себя к иудейскому обществу. Значение этой молчаливой солидарности с потомками патриархов и Давида станет понятнее, когда мы достигнем следующей остановки на нашем пути: Послания Варнавы.

Послание Варнавы (около 120–135 годы)

Судя по всему, псевдонимным автором Послания был грекоязычный языкохристианин. Оно написано после 70 года, поскольку в нем упоминается разрушение Иерусалимского храма врагами иудеев, римлянами (Вар 16:4). Вместе с тем не отражено восстановление Иерусалима как языческого города Элия Капитолина Адрианом и второе иудейское восстание против Рима под руководством Симона бен Косибы (Бар Кохбы). Значит, верхняя временная граница – не позже 132–135 годов.

В Послании Псевдо-Варнавы можно выделить два раздела. За длинной антииудейской диатрибой (главы 1–17) следует моральное наставление (главы 18–21), в котором использован иудейский трактат о двух путях (здесь – путь света и путь тьмы), сходный с разделом Дидахе о пути жизни и пути смерти.

В плане христологии очень важен первый раздел. Сразу очевидно, что, в отличие от Дидахе с его педагогикой, перед нами – конфронтация. Речь идет о двух группах – «мы» и «они» – каждая из которых считает ветхозаветные писания своей собственностью.

«Мы» – это христианская община, назидаемая ПсевдоВарнавой, а кто такие «они» – неясно (только ясно, что иудеи). Автор уверяет читателей в правоте своей партии и в том, что «они» всегда были и будут неправы. Его аргументация выдает довольно широкое и глубокое знание греческой Библии или текстов-доказательств, то есть подборок ветхозаветных отрывков, считавшихся пророчествами о новозаветных персонажах и событиях. В науке эти подборки обычно называются «свидетельствами» ( Testimonia ). Очевидно, Testimonia создавались на волне дебатов вокруг Писания, наподобие тех, что отражены в Деяниях апостолов (см. главу 3).5 Кумранская «Мессианская антология» (4Q174) и «Флорилегий» (4Q175) показывают, что такие цепочки (катены) цитат существовали среди иудеев уже в дохристианские времена.

Аллегорическая экзегеза

Общая цель автора послания состоит в том, чтобы дать читателям «совершенное ведение» (Вар 1:5). [18] Он хочет укрепить их веру гнозисом («знанием») в плане смысла таких ветхозаветных понятий, как завет, пост, жертва, обрезание, пищевые запреты и Храм. Он подчеркивает, что эти установления следует понимать не буквально, а иносказательно, аллегорически (в духе аллегорезы, модной сначала в классической и эллинистической иудейской, а затем в христианской, Алек