Христианство: трудные вопросы

Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (3:18–19).

И о результате Суда:

Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (3:36).

Заметим, что задача суда — не только и не столько наказать, сколько прежде всего установить истину и затем властно утвердить ее, защитив обиженных от обидчиков (ср. Лк. 18:1–8), устранив несправедливость и беззаконие (что делал и Сам Иисус, дважды изгнав торгующих из Храма, см. Лк. 19:45–48 и Ин. 2:13–17).

Наказание за грех — лишь один из аспектов Божьего правосудия, и действительно, здесь возникает проблема: как совместить Божье правосудие с Его любовью. Решением этой проблемы стал Голгофский Крест Иисуса Христа — Он добровольно принял смерть за грехи всех нас.

Для того чтобы Бог мог простить нас, Ему надлежало умереть за нас.

Действительно, высший и окончательный суд принадлежит Богу, а не людям — потому что люди в своем нынешнем несовершенном, падшем состоянии не способны судить так, как должно. Есть такой афоризм: «Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным». Можно это высказывание перефразировать так: «Суд — слишком серьезное дело, чтобы доверять его грешным, несовершенным людям».

Суд сам по себе ничем не плох, но мы слишком плохи, чтобы судить других людей. В то же время общество грешных людей не может существовать без закона, суда и полиции — анархия оборачивается еще худшим беззаконием и произволом (подтверждения этому очевидному тезису можно видеть вокруг нас, а также в газетах и информационных программах).

Поэтому Господь признает государственную власть (Мф. 22:15–22), которая неизбежно предполагает систему человеческого правосудия. Но любой человеческий суд может, самое большее, убить тело, а над душой не властен — в отличие от суда Божьего (ср. Мф. 10:28).

В конечном счете Суд принадлежит Сыну Человеческому и тем, кого Он поставит быть Своими помощниками на Суде, — Его искупленным и прославленным святым. Об этом не только пишет апостол Павел (1 Кор. 6:2–3), но и Сам Иисус говорит, обращаясь к апостолам: «…когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых».

Можно найти много других высказываний Иисуса о Суде Божьем (советую Вам исследовать этот вопрос с помощью поиска по Библии, например, на сайте www.biblecenter.ru).

Михаил Логачев

Было бы более согласно с благостью Божией, если бы носителей злой воли не мучили в целях удовлетворения мстительной мнимой «справедливости», а только ограничивали в возможности причинять зло всем остальным. Плюс создание всех условий для исцеления их душ. Это и есть высшая правда, рождаемая любовью.

1. Для «носителей злой воли» нет худшего страдания — поистине невыносимое мучение для них! — как быть ограниченным в «возможности причинять зло всем остальным». Для них это и есть ад, вечная мука.

«Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет» (Авв. 2:4). Надменная душа «не успокоится», потому что лишена будет возможности самоутверждаться в своей надменности за счет других.

2. Господь Иисус Христос, придя в образе раба на землю с небес, пострадав за наши грехи, умер на кресте и воскрес и затем, взойдя на небеса, послал в день Пятидесятницы Духа Святого, который вселяется в тех, кто уверует в Христа, соединяя их в одно тело Христово — Церковь. Тот же Дух Святой обличает весь мир «о грехе и о правде и о суде» (Ин. 16:8). Тем самым Господь Иисус Христос сделал ровно то, о чем вы пишете, — создал «все условия для исцеления» наших грешных душ.

Это и есть высшая правда, рождаемая любовью. Богу слава во веки! Аминь.

Михаил Логачев

Не извратил ли Павел учение Христа о прощении врагов? (Рим. 12:19 — «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь». Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его; ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья».) Располагает ли христианская любовь к тому, чтобы, приговаривая: «Кушай, пей, враг дорогой», подумывать: «Мое добро да тебе в погибель»?