Христианство в свете этнографии

Легенда часто сочетает его с богом-творцом в определенные связи. Бог № 2 является родственником, сыном бога № 1. Именно такое сочетание мы видим в христианстве. Бог № 2, Христос, вторая ипостась небесной троицы, является также Иисусом, сыном божьим и сыном человеческим и вместе покровителем каждого земного человека и всех людей. В других случаях бог-посредник проявляет одновременно благосклонность к человеку и ревнивую враждебность к верховному богу-творцу. Таков Прометей греческого пантеона. Прометей даже не бог, а только полубог, стало быть, наполовину бог, а наполовину человек. С одной стороны, Прометей — титан, фигура более древняя, чем боги. Он является прародителем и культурным героем человечества. Он дал человеку огонь — основание всякой культуры. Он попечителен, благ и бесконечно великодушен. С другой стороны, Прометей определенно враждебен верховному богу Зевсу. Огонь для человека он похищает у Зевса. Искры пламени, позаимствованные от молнии Зевса, он прячет в толстый стебель шильника с сердцевиной, похожей на трут. Кстати сказать, так делали потом и дети Прометея, первые люди на земле. За похищение огня Прометей терпит жестокую кару от Зевса. Он распят на скале, и Зевсов орел, громовая птица, прилетает ежедневно клевать и терзать его печень. Расчеты Прометея с Зевсом не кончены: он знает великую тайну грядущего падения Зевса, тайну конца мира и грядущую гибель богов.

Третий, не менее замечательный вариант того же бога № 2, соперника высшему богу и покровителя людям, представляет божественный ворон Кутх или Иел у различных племен, обитающих у Берингова моря в Америке и Азии. Ворон Кутх в процессе миротворчества одновременно соперник и помощник творца. Это именно он, в образе гагарьем, ныряет на дно морское за илом для работы. С богом творцом он порою заводит назойливую ссору по вопросу о его собственном происхождении. Он настаивает на том, что, подобно верховному богу, он был всегда, первозданно, от первых дней творения. Никто его не создавал. Бог-творец, напротив, утверждает, что он создал ворона из обрывка поношенной шубы, забытой случайно на стойбище. Они спорят и потом даже дерутся. Однако, в дальнейшем миротворчество, точнее мироустроительство, переходит от верховного бога к ворону. Ворон придает земле ее поверхность и форму. Он пролетает над ней и прочерчивает крылом долины и овраги. Капли мочи его и брызги слюны превращаются в реки и озера; извержения превращаются в горы. Миротворчество ворона таким образом является лишь вариантом легенд о миротворчестве черного бога, приведенных выше.

После того ворон создает мужчину и женщину, обучает их обоих важнейшим жизненным процессам: испражняться, любить, рождать детей. Эта легенда в своей художественной наивности совершенно затмевает параллельную легенду о создании Адама и Евы, которой начинается Библия. Некоторые подробности в литературном отношении положительно блестящи (например, рассказ о том, как женщина зачинает и рождает ребенка и как мужчина с удивлением и страхом и завистью глядит на это неожиданное творчество).

Люди, размножившись, сидят в темноте и дрожат, не имея огня. Тогда ворон отправляется на поиски солнца-огня. В одних вариантах один, в других — в сообществе со всеми птицами. Клуб огня, зашитый в кожу, спрятан в шатре у духов, живущих далеко на востоке. Ворон обращается в хвоинку, которую выпивает вместе с водой молодая девушка из этого шатра. После того ворон чудесно зарождается в ее чреве, выходит оттуда младенцем, тотчас же вырастает и, в конце концов, похищает огонь. Он получает от своего нового деда, хозяина шатра, огненный клуб, как игрушку, пинает его ногой вместо мяча, и клуб вылетает в дымовое отверстие. Птицы набрасываются на него и долбят носами кожу. Ворон взлетает выше всех и своим крепким клювом выбивает из-под кожи первую искру. Огненный клуб обращается в солнце, обрывок его в месяц, а искры в звезды. Часть огня ворон относит людям и зажигает им первый костер. Следует эпизод о добывании огня вытиранием из дерева. Ворон обучает людей охоте, морской и сухопутной, различным ремеслам и промыслам.

Этот сложный и разветвленный миф может выдержать сравнение с какими угодно миротворческими мифами Месопотамии и Сирии.

К указанным эпизодам и подробностям мифа о вороне примешиваются и другие эпизоды, насмешливые и даже неприличные. Ворон изображается скверной птицей, похотливой, вороватой, голодной, он питается калом и падалью, соблазняет свою собственную дочь, притворяется мертвым и заставляет жену свою устроить ему погребение. Все запасы семьи поступают в его распоряжение в виде погребального дара. Он объедается, а семья голодает и плачет. В конце концов разоблаченный ворон жестоко платится за свои проделки.

В этих последних эпизодах отражается свойственное человечеству стремление принизить и высмеять свои религиозные образы и связанные с ними мифы.