Христо-люди

- Ты знаешь, о чем я думаю? - Спросила она с беспокойством.

- Не больше, чем ты говоришь, - уверил я ее. - Это вовсе не подслушивание. Можно мысленно говорить человеку, о чем ты думаешь, а можно и не говорить.

Ей объяснять было труднее, чем дяде Акселю, но я попытался. Через некоторое время я заметил, что стало темно, и я с трудом различаю фигуру Софи. Я прервал объяснения.

- Сейчас достаточно темно?

- Да. Но нужно идти осторожно. Ты можешь идти? Нам недалеко.

Я встал, ощущая боль во всем теле, но идти я мог. Она, казалось, видела в темноте лучше меня и, взяв меня за руку, повела куда-то. Мы укрывались за деревьями, но я видел слева от себя огни и понял, что мы огибаем лагерь. Мы обошли его по кругу и добрались до нижней скалы, ограждавшей лагерь с северо-запада, потом в тени этой скалы прошли около пятидесяти ярдов вдоль ее основания. Здесь она остановилась и вложила мне в руку конец одной из висящих веревочных лестниц, которые я видел на скале раньше.

- Следуй за мной, - прошептала она и начала подниматься.

Я осторожно полез за ней и очутился на выступе скалы. Здесь лестница кончалась. Софи протянула мне руку и помогла взобраться.

- Садись, - сказала она.

Светлое пятно, через которое я прошел, исчезло. Она двигалась где-то около меня, что-то разыскивая. Затем я увидел искры, как от удара кремня. Софи раздула искры и зажгла две свечи. Они были короткие и толстые, горели дымным пламенем и отвратительно пахли. Но они позволили мне осмотреться.

Я находился в пещере примерно пятидесяти футов глубины, вырубленной в песчаной скале. Вход был завешен шкурой. В одном из дальних углов в потолке была щель, из которой капала вода.

Каждую секунду слышался звук падения капли. Вода капала в деревянное ведро и стекала в желобок, проходивший вдоль пещеры до самого выхода. В дальнем углу лежала охапка маленьких веток, покрытых шкурами и изорванными одеялами… Здесь было несколько кружек и другая утварь. Закопченный очаг с отверстием для отвода дыма. Рукояти нескольких ножей и другой инструмент был виден в одной из ниш. Копье, лук, кожаный колчан с дюжиной стрел лежали рядом с кроватью. Больше ничего не было.

Я вспомнил кухню в доме Вендеров. Чистая, уютная комната, выглядевшая так из-за отсутствия текстов на стенах. А здесь свечи мерцали, посылая вверх струйки дыма, и воняли.

Софи погрузила чашку в ведро, выбрала сравнительно чистую воду и подошла ко мне. Она смыла кровь с моего лица и волос и осмотрела ссадины.

- Только царапины, - сказала она с облегчением. - Не глубокие.

Я вымыл руки в чашке. Она выплеснула воду в желобок, вымыла чашку и поставила на место.

- Ты голоден, Дэвид? - Спросила она меня.

- Очень, - ответил я. Весь прошлый день я почти не ел, если не считать завтрака во время поездки.

- Подожди меня, я скоро, - сказала она и исчезла за шкурой.

Я сидел, глядя на шевелящиеся на стене тени, слушая кап-кап-кап воды. Вероятно, говорил я себе, и это роскошь в окраинах. Чтобы избежать одиночества и вида окружающей нищеты, я обратился к Майклу с вопросом:

- Где вы сейчас. Что происходит? - Спросил я его.

- Мы остановились на ночь. Слишком опасно идти дальше в темноте, - он постарался показать мне это место. - Мы весь день двигались медленно. Они знают свои земли, эти люди окраин. Мы все время ожидали в пути засаду, но нас тревожили только отдельными выстрелами. Тем не менее, у нас трое убитых и семеро раненных.

- Но вы пойдете дальше?

- Да. Считается, что у нас здесь достаточно сил, чтобы отучить людей окраин от набегов, хотя бы на некоторое время. Кроме того, они очень хотят схватить вас троих… Говорят, что нас не меньше дюжины, а может, и больше разбросано по Вакнуку и в соседних районах. Вас хотят привести обратно, чтобы вы указали всех.

Он немного подождал, а потом продолжал снова, беспокойно и печально:

- Я боюсь, я очень боюсь, Дэвид, что теперь из нас там осталась только Рэчел.

- Одна?

- Да. Она говорила со мной, слышно было плохо, она была на пределе моего восприятия. Она сказала, что что-то случилось с Марком.

- Его схватили?

- Нет. Она считает, что нет. Он бы дал ей знать. Просто он замолчал и молчит уже двадцать четыре часа.

- Возможно, несчастный случай. Вспомни Уолтера Брента, мальчика, убитого деревом. Он тоже замолчал внезапно.

- Может быть. Рэчел не знает. Она испугана - это оставляет ее совершенно одну. Она была на пределе слышимости, да и я тоже. Еще две-три мили, и мы не услышим друг друга.

- Странно, что я не слышал тебя во время этого разговора, - сказал я.

- Возможно, ты был тогда без сознания, - предположил он.

- Когда Петра проснется, она сможет связаться с Рэчел, - напомнил я. - Кажется, для нее нет пределов.

- Да, конечно. Я забыл про это, - согласился он. - Это немного поможет Рэчел.