Христофор Колумб

– Иногда кулаки мешают делу, – глубокомысленно заметил кормчий. – Боцман горяч, как все баски.

– Баски отличные моряки, – похвалил Христофор уроженцев севера.

– Остальные не хуже, – добавил Пералонсо.

– Что скажешь о «Ниньи»? – поинтересовался капитан.

– Легка на ходу, маневренна, мелко сидит, удобные косые паруса, – подходящее судно для прибрежного плавания. Боюсь, мы потеряем ее в океане.

– Почему? – спросил Христофор, разглядывая отставшую каравеллу.

– С косыми парусами при попутных ветрах ей не угнаться за нами.

– Что-нибудь придумаем, – нахмурился капитан. – Согласуем систему сигнализации, договоримся о месте встречи.

– В океане? – усмехнулся кормчий. – Там не нужна способность «Ниньи» к лавировке.

– Советуешь сменить паруса? – догадался Христофор.

– Да.

– Как же мы будем исследовать неизвестные берега?

– До них далеко, – вздохнул Пералонсо, вообразив безмерность пути.

– Мартин тоже предлагал заменить паруса, – вспомнил командующий. – Впереди у нас есть неделя до Канар. Посмотрим, как покажет себя «Детка». Если пойдет медленно, поставим прямые паруса.

– Я слышал, у Мартина плохие отношения с хозяевами «Пинты»? – намекнул штурман на разговоры в Палосе.

– Братья Кинтеро со своим другом и совладельцем судна Гомесом Расконом не хотели отправляться в плавание. Городской совет заставил их выйти в море. Вопреки традиции, Мартин сделал шкипером каравеллы не ее хозяина, а своего брата Франсиско, чем оскорбил братьев Кинтеро. Они часто перечат ему.

– Младший Хуан идет боцманом у Мартина. Разве ему мало этого?

– Хуан доволен, а старший Кристобаль с Гомесом затаили обиду.

– Им мало процента с прибыли?

– Хозяева «Пинты» привыкли торговать сардинами. Доход с рыбного промысла кажется им менее рискованным.

– Братьев Кинтеро легко понять, – заметил кормчий. – Даже Хуан де ла Коса, добровольно предоставивший «Санта-Марию», боялся выходить в океан.

– Он сильно нуждался в деньгах, – признался Христофор. – Я заплатил за фрахт больше других нанимателей.

– Тогда понятно, почему он отправился в плавание.

– Хочет быстро разбогатеть.

– Или узнать дорогу в азиатские страны, – решил кормчий.

– Король не позволит ему самостоятельно торговать с Индиями, – заявил Колумб.

– Вы думаете, де ла Коса попросит разрешения? – улыбнулся Пералонсо.

– Капитана, самовольно отправившегося на запад, ожидает суровое наказание, – отчеканил Христофор. – Их Величества обещали мне строго соблюдать пункты соглашения.

– Если вы найдете дорогу к материку, будет трудно удержать от искушения сотни авантюристов, желающих торговать на свой кошт. Они ринутся в Индию, как мухи на мед.

– И найдут там виселицу. Меня не зря назначили вице-королем!

– Вы собираетесь жестоко наказывать провинившихся моряков?

– Я не позволю грабить Индию и соседние острова.

– Вам понадобится армия, десятки судов, надежные порты, прочные крепости. Ведь и португальцы стремятся найти удобный путь к материку.

– Нашим соперникам придется долго рыскать вдоль Африканских берегов, пока доберутся до Красного моря и Индийского океана.

– Бартоломеу Диаш обогнул материк, остался последний бросок.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– А я – нет.

– Почему?

– Португальцы несколько раз достигали оконечностей Черного континента, но всякий раз он опускался на юг. Двадцать два года назад Кошта у Золотого берега повернул на север, привез счастливое известие в Лиссабон. Оно оказалось ложным. Так может произойти и с открытием Диаша.

– Вы полагаете, Африка срослась с Южной Землей?

– Не знаю. Я не спешу признать заслуги Бартоломео. Если бы король не сомневался в его открытии, то снарядил корабли в Индию, но он медлит, довольствуется прибылями с Гвинеи.

– Один поход в страну Великого хана обогатил бы Жуана больше золотых рудников в Сан-Жоржи-да-Мина, – сказал кормчий.

– Ты прав, – согласился капитан. – Стоять на пороге хранилища драгоценностей и не сделать последнего шага! Только серьезные причины вынуждают человека не сходить с места. Мы первыми откроем заветную дверь.

– Да, сеньор адмирал, – поддержал его кормчий.

Близился полдень. Корабли уходили на юг с туго надутыми парусами. При порывах ветра «Санта-Мария» резко кренилась на правый бок, возвращалась в исходное положение, спешила вдогонку за «Пинтой». Ванты гудели от напряжения, скрипели мачты, звуки сливались в стремительную песню дальних странствий. Каравелла рвалась вперед, будто хотела унести людей в чистое голубое небо с белой дымкой на горизонте. Ровные серые волны со срывающимися пенными гребнями мягко подталкивали судно в корму, дробились о широкое перо руля, обшитое сосновыми досками. Птицы низко кружились над ноками мачт, с криками уносились в сторону невидимой земли. За кромкой колеблющейся синевы лежала Африка с Сеутой и Танжером, притягивавшими молодого принца Генриха Мореплавателя. Чуть в стороне, где желтело ослепительное солнце, проходила португальская трасса кораблей к западным берегам континента.

* * *