Христос и карма. Возможен ли компромисс?

Не вполне соблазняет меня и та попытка восстановления времени в физике, к которой примкнул Пригожин[213]. Видимо, я просто не могу уследить за сложным ходом его доказательств, но я вижу при этом, что он не до конца убедил и своих собственных коллег. Конечно, я сочувствую тому, как он стремится не сводить нашу жизнь во времени к простой иллюзии. Но, насколько я знаю, ни Коста де Борегард, ни Бернард д’Эспаньят на это и не претендуют. Мешает тут Пригожину, насколько я понимаю, то, что тогда придется признать два уровня реальности, каждый из которых следует своим собственным законам. Но на чем я продолжаю настаивать, так это на факте, что те, кому удалось пройти через знаменитый опыт пребывания на границе смерти, описывают то, что они при этом пережили. И все они говорят, что в этом новом измерении времени больше нет. Затем, читая другие источники, – сообщения, полученные методом «автоматического», или «интуитивного» письма – мы обнаружим, что и в мире ином нам оставлена возможность эволюции, порой даже совершенно фантастической. То есть не все тут так просто. Но похоже, что тут нам просто никуда не уйти от идеи разных уровней реальности, которым соответствуют разные законы. Что, конечно, не означает, что между ними нет точек соприкосновения или способов перейти с одного уровня на другой. Именно так и объясняются паранормальные явления.

Каким образом наука сможет однажды (если сможет, конечно) все это объяснить? Не мне тут вдаваться в гипотезы. Но мне кажется, что произойдет это путем движения вперед, а не вспять. Но в любом случае, даже временное возвращение науки на прежние позиции, к вчерашним истинам, меня тут ни в коей мере не смутит: ведь схему голограммы я использую просто в качестве сравнения, пусть и весьма существенного. Еще раз напомню, что я не пытаюсь доказать, что современная наука подтверждает интуиции наших мистических богословов. Достаточно того, что несколько великих умов (правых в своих догадках или ошибавшихся, не в этом дело) додумались до таких же безумных гипотез, что и мистики. Признав, что реальность не сводится к тому, во что мы верим, они порвали путы упрощенного рационализма, которые воздвигали еще с Фомы Аквинского до неосхоластики и Древермана. Создав гипотезы, столь же фантастические, как и озарения мистиков, эти ученые тем самым уже показали, что и мистика не столь абсурдна, как о ней толкуют.

Я же, когда наука догоняет мистику, страшно радуюсь, ведь это может очень существенно помочь нам снова найти дорогу веры. Но сама мистика при этом вообще не нуждается в науке. Она пользуется совсем другими путями, позволяющими ей проникать в тайну мира на таком уровне, на каком наука уже не способна ее догнать.

Глава VI. Всё было сотворено во Христе

1. Евхаристия: тайна или безумие?

А вот тут мне придется заранее попросить у вас прощения, потому что щадить я вас больше не буду. Вместо этого я нанесу сразу довольно ощутимый удар. Я собираюсь впутать вас в одну из самых глубоких тайн христианства. Вы даже можете счесть меня сумасшедшим. А заодно поймете, почему я не требую от науки бережного отношения к христианской вере. Все потому, что она еще боле фантастична, чем даже самые смелые и безумные гипотезы наших ученых.

Еще сильнее голограммы

Вы, вероятно, знаете, что в конце литургии, верующие получают кусочек хлеба, освященный священником в ходе службы. Слово «евхаристия», изначально означавшее просто «действие благодати», «благодарение», стало в итоге обозначать «причастие», то есть сам этот кусочек хлеба. Христиане верят[214], что, когда они едят этот хлеб, едят тело самого Христа. Я прошу вас сейчас только об одном: обратить внимание на одну, пусть и весьма экстраординарную, аналогию – между тем, что подразумевается под таким верованием, и той структурой голограммы, о которой мы говорили выше. Мне хочется тем самым показать вам, что вера эта не так абсурдна, как может вам показаться на первый взгляд[215].

Потому что, в соответствии с самой традиционной верой, можно разломать облатку на любое количество частей, каждая частичка, каждая точка облатки останется при этом телом Христовым целиком и полностью.

Все причащающиеся это прекрасно знают. Бывает и так, что священник, не рассчитав число прихожан, пришедших на службу, бывает вынужден ломать облатки пополам, чтобы всем хватило, чтобы каждый мог причаститься. Кусочки облаток могут становиться под конец службы все меньше и меньше, но каждый при этом знает, что он, как и все, получил частицу, ставшую телом Христовым. Каждый получил тело Христово целиком. Одно на всех и при этом одно-единственное.