Христос: миф или действительность?

Специалисты по античной историографии утверждают, что архивные изыскания вообще не были в ходу у древних историков. Нет ни одного свидетельства в пользу того мнения, что Тацит когда бы то ни было использовал тот или иной документ из архива. Невозможно представить себе, чтобы для эпизодического сообщения о преследовании христиан Нероном Тацит сделал бы то, чем он никогда не занимался даже по несравненно более важным для него поводам.

Особую сложность представляет вопрос о том связанном с Христом отрывке, который содержится в книге Иосифа Флавия «Иудейские древности». Приведем его текст: «В это время жил Иисус, мудрый человек, если только можно назвать его человеком. Ибо он творил чудеса и был учителем людей, которые с радостью воспринимали возвещавшуюся им истину. Много иудеев и греков были привлечены им на свою сторону. Это был Христос. Когда по доносу первенствовавших у нас людей Пилат распял его на кресте, те, кто первыми возлюбили его, не отпали от него. Ибо на третий день он снова явился к ним живой, как об этом и тысяче других его чудесных дел предсказали еще посланные богом пророки. И до нынешнего дня еще существует род христиан, получивших от него свое имя»[118]. Казалось бы, мы имеем здесь дело с недвусмысленным и ясным историческим свидетельством. Оно написано, правда, не по свежим следам событий, а лишь через шестьдесят лет и, следовательно, принадлежит не очевидцу. Но все же и такое свидетельство имело бы немалую историческую ценность. Если бы… Если не возникали бы при анализе данного фрагмента весьма существенные сомнения.

Исследователи давно уже обратили внимание на то, что в приведенном отрывке Иосиф Флавий, оставшийся, как известно, до конца своих дней безусловным приверженцем иудаизма, выглядит как христианин. Если бы благочестивый фарисей Иосиф написал что-нибудь об Иисусе, он честил бы его как богохульника, самозванца, заслужившего то жестокое обращение, которому он подвергся. А здесь налицо нечто прямо противоположное! Сомнения были вызваны и тем, какое место занимает в порядке изложения у Иосифа приведенный отрывок. Автор подробно рассказывает о неважных и не имевших никаких серьезных последствий событиях, происходивших в Иерусалиме, и между делом, как бы мимоходом, причем без всякой связи с предыдущим и последующим ходом изложения, в нескольких строчках сообщает об истории Иисуса, вызвавшей, как считается, общественное движение огромного размаха. Все это не похоже на стиль изложения Иосифа Флавия, отличающийся строгой последовательностью и логичностью.

Отрывок, о котором здесь идет речь, содержится во всех дошедших до нас рукописях «Иудейских древностей». В большинстве рукописей другого сочинения Иосифа — «Иудейская война» — никакого упоминания об Иисусе нет. Но в пяти из них имеется тот самый отрывок, который мы здесь разбираем, притом в различных местах: в двух рукописях XI века — в конце книги: в рукописи XIV — начала XV в. — посредине. В последней дело не ограничивается тем текстом, который имеется во всех остальных рукописях; здесь еще прибавлено полтора десятка строк, содержащих предсказание нового пришествия Иисуса, когда «все праведные и неправедные будут подвергнуты суду по слову божию, ибо ему (Иисусу) отец дал суд»[119]. Однако то, что отрывок фигурирует в разных местах рукописи, является достаточным доказательством: он вставлен переписчиками, и место, куда именно его вставить, они выбирали сами.