Христос приземлился в Гродно (Евангелие от Иуды)

…Всюду по сёлам ходя, дивы, чары и гусли какие-то проделывали, наподобие чернокнижников… Умерших воскрешали… что многим людям в великое удивление было.

Хроника Белой Руси.

Был болен некто Лазарь из… селения, где жили Мария и Марфа, сестра её.

Евангелие от Иоанна, 11:1.

И ходили они по земле белорусской, и, не слишком выказывая себя, смотрели, что творится на ней. И Христос искал, и не мог найти, и всё больше верил, что единственная в мире женщина предательски бросила его. И дошло до того, что стал он говорить, что не любит её, а хочет отыскать и отомстить. А Иуда не верил этому, ибо каждый час видел глаза Христовы.

Магдалина то шла, а то и ехала на муле. Не забывала из каждого местечка голубей выпускать. А апостолы от нудьги понемногу ссорились. Каток, например, доказывал Шалфейчику, что Фаддей-апостол выше Иакова, а тот на это резонно заметил, что стоит только взглянуть, – и сразу ясно, кто выше. Он, Иаков, дьяконом был, а те почти сплошь рослые. А Фаддей – скоморох бескостный, сморчок. После чего весьма пожалел Фаддей, что у него ходулей нет, ведь иначе этому верзиле и в морду не плюнешь.

И затосковали они.

Но близко уже было то время, когда вновь пришлось им доказать способность свою творить чудеса.

Пришли они в горячий вечер в деревню Збланы, что возле Немана, и увидели, как лежит посреди улицы и перекатывается в пыли с боку на бок богато одетый человек. А над ним квохчут две бабы, одна постарше, другая помоложе. И зовут они его: «Лазарь! Лазарь!» – а тот только: «Жел-лаю пом-мирать. Отвяжитесь!».

– Лазарь! Это же я, Марта! А Божечки мой! А то ли он набрался, как жаба грязи, то ли помирает? Марылька, поддержи ты его, горюшко наше горькое, последнее.

– И помру, – сказал Лазарь и хлопнулся в пыль.

И бросилась тогда Марта к пришлым людям, и заголосила:

– СпасителюдидобрыепотомучтопомербратнашЛазарьизгородавернувшись – и осталисьмывдвоёмссестроюсиротынесчастныеинезащититнасникто!

А Христос зажал ладонями уши. И увидел младшую, чудной прелести деревенскую женщину. И улыбнулся.

– Лазарь, брат наш, умирает, – сказала она. – А ты кто?

– Я? Я Христос. – И он склонился, и приподнял голову лежащего. – Лазарь… Восстань, Лазарь.

Лазарь, услышав это, открыл глаза. Плыло над ним чёрное солнце, а сбоку, над горизонтом, весело скакал тёмно-багряный серпик луны.

– Солнце обратится во тьму и луна в кровь, – шепнул он.

– Лазарь, это я, Христос.

– Христос? Пане Боже, в руки Твои отдаю дух мой.

А потом возникли перед ним два Христа… Потом ещё два… Сорок… А за ними – неисчислимое количество апостолов.

– Легионы Господни, – сказал он, и упала его голова.

Тогда Мария, сестра Лазаря, начала горестно плакать и стонать, а Марта, ломая руки, заголосила:

– АсказаливцерквинексмертиболезньэтанокславеБожьейпустьпрославитсячерезнеё-СынБожии-ий… ВотвидишьПанеБожебылбытытутнепомербыбратмо-ой…

– Не умер, но спит. Где здесь ближайший колодец?

– Там, Пан мой! – И Марыля показала им в овраг, заросший кустами.

– Хорошо, – сказал Братчик. – А ну, Иаков, Филипп, Богдан, берите его за белы руки, несите за мной.

А колодец тот был удивительным. Песчаный, взятый в сруб, весь под крутым склоном. Падала в него вода тоненьким, прозрачным, как стекло, ручеёчком из трубочки болиголова, вставленной просто в жерло.

И посадили они Лазаря в колодец по шею, так, чтобы ручеёк падал ему на голову, а сами отошли и стали ожидать Божьего чуда.

– Ты откуда узнал, что пьяный? – спросил Филипп из Вифсаиды. – Я… эва… ни за что б не догадался.

Юрась потянул носом:

– Да это и отсюда слышно. Сливянка… Мёд… Ржаная водка.

– Пригорелая. – Иаков собирал стебли лопуха и ел их. – Уж я-то знаю.

Тумаш чистил саблю.

– Ну и дурило. Это не от неё дымком тянет. – Он облизнулся. – Это зельвянская ржанка. Они нарочно делают, чтоб с дымком.

– А я говорю: пригорелая, – уперся Иаков.

– С дворянином он ещё о водке будет препираться. Хам!

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но в это время мертвец в колодце залязгал зубами.

– Б-б-боже, в-в-воз-зри на меня. В по-по-порубе сижу… Те-темнотабеспросве-тная, скре-скре-скрежет зубовный.

И начали смотреть в ту сторону Марта и Марыля, которых позвал Варфоломей, и появилась надежда в глазах у них.

– Лазарь! Пошёл прочь! – возгласил Братчик.

– В-в-в, – ответил Лазарь и, густо-синий, появился из зарослей.

– Пане Боже… – Марта упала в ноги Юрасю.

– Н-н-ну, Б-боже, н-навеки я теперь р-раб Твой. На крест натянуть позови – приду.

И повёл их Лазарь в хату, и вышибли они донышки из бочек, и зажарили откормленных тельцов, и начали пир силён. И села Марыля у ног Христовых, и слушала его. А Марта не села, ибо такую прорву напоить и накормить – это вам не байки слушать.

И всё меньше верил Иисус в то, что девушка из лунного сада выкрадена кем-то, а всё больше верил, что обманула она его.