Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

…Если мытари будут честно исполнять свой долг, если воины не будут пользоваться своей силой для оскорбления других и будут оставаться верными своему знамени, довольствуясь своим скромным положением, то это и будет признаком их доброго покаяния, их верности своей совести, которая и низведет на них благословение Божие.

Появление его произвело на народ тем более громадное впечатление, что проповедь его касалась самого животрепещущего вопроса о пришествии Мессии.

А. Лопухин. С. 170–171, 165.

Для себя он не требовал никакой славы, кроме славы Предтечи; для своего крещения никакого значения, кроме посвящения в тайны Царства, которое наступает. Когда депутация от синедриона спрашивала его, кто он; когда весь народ задумывался о том, Христос ли он или нет, — Иоанн, не колеблясь ни на минуту, отвечал, что он не Христос, не Илия, ни другой из пророков…

Ф. Фаррар². С. 52–53.

Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих о Иоанне, не Христос ли он, — Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его.

Лука. 3. 15–18.

…Он был рупором, он был Богом, говорящим через человека.

Митр. Антоний Сурожский. С. 27.

После бури и молний, Бог пришел в пещеру Илии в сладостном веяньи ветра. Сладостным ветром было и пришествие в мир Иисуса. Но лежала «секира при корне дерева». Жуткими пророчествами возвестил Предтеча о Грядущем за ним.

И. Бунин. С. 191.

Свою духовную пищу он главным образом черпал из глубоких и возвышенных пророчеств Исайи. Дошедшие до нас немногие отрывки его проповеди изобилуют образами, заимствованными из этой именно пророческой книги: как у пророка Исайи, так и у него, этими образами были — ехиднино порождение, виноградник Божий, срубание высохших дерев, сожжение огнем, молочение хлеба и веяние, равно как и раздача хлеба и одежды бедным.

А. Лопухин. С. 155.

...Пророчества Исайи были любимой книгой Иоанна. Немногие речи, которые история сохранила после него, напоминают этого красноречивейшего и яснейшего из пророков о Мессии.

А. Дидон. С. 170.

Воздух, который он вдыхал, источал мощные токи религиозного возбуждения. Тысячи иудеев нетерпеливо ожидали Искупителя Израиля. Магия и колдовство, демоны и ангелы, «одержимость» и изгнание бесов, чудеса и прорицания, дивинация (гадание. — Е. Г.)и астрология повсюду принимались как нечто само собой разумеющееся; возможно, рассказ о волхвах (магах) являлся необходимой уступкой астрологическим верованиям эпохи. Тавматурги — чудотворцы — переходили из города в город.

В. Дюрант. С. 607.

Голос Иоанна по временам смягчался, и он говорил о Мессии: «Он — Спасение Божие, всякая плоть узрит Его». — «Где Он?» — спрашивала толпа. «Среди вас, — отвечал Иоанн, — но вы Его не знаете. Он идет за мною, но Он стал впереди меня…»

А. Дидон. С. 174.

Слово его имело такое громадное влияние на народные массы, что он, если бы только захотел того, мог бы воспользоваться этим своим влиянием для достижения чисто политических целей. Но его целью было не политическое возбуждение, а нравственно-религиозное возрождение.

А. Лопухин. С. 169.

Он сравнивал душу с пустыней, по которой проходил, и давал понять своим слушателям, что Богу надлежит водвориться в душах бесплодных и опустошенных. Как же не приготовить пути Ему? «Прямыми сделайте их, — восклицал он, — чтобы они не были похожи на те кривые и негладкие пути, по которым проходим мы. Да наполнятся долины и да опустятся холмы». — «Восстаньте, отчаянные и унылые; склонитесь, тщеславные и гордые. Пусть ваша воля будет прямой и чистой, душа в полной гармонии и равновесии. Тогда вы увидите Спасение Божие». Это слово в его устах означало Мессию.

А. Дидон. С. 177.

Этот глас вопиющего в пустыне стал сильно будить совесть народных масс, которая подверглась глубокому сну под влиянием фарисейского формализма, римского угнетения и саддукейского равнодушия. Началось сильное народное брожение.

А. Лопухин. С. 165.