"Хрюкайте дальше..." (СИ)

Большая группа молодых реформаторов в 1989 году поехала в Чили перенимать опыт Пиночета, там были Найшуль, Чубайс, Львин, Васильев, Болдырев и многие другие. Вернулись все в полном восторге, за исключением Болдырева. Осенью 89-го года у нас были очень тяжёлые споры на эту тему. Они же размышляли после поездки так: сделать нищим население, чтобы обесценить рабочую силу, а наши не очень хорошие товары получили бы конкурентоспособность за счёт дешевизны, сконцентрировать эти ресурсы в руках немногих, чтобы эти немногие могли конкурировать на международном рынке.

Я им говорил: эти методы приведут к забастовкам и развалу страны. Они ответили, что понимают это, потому главная задача сначала уничтожить профсоюзы. Я возразил, что с профсоюзами можно договариваться, а без них будут радикалы и "дикие" акции протеста. Их ответ на мою реплику ошеломил: "А что, у нас пулемётов нет?"

Люди из гайдаровской команды вообще говорили о разрушении государства: "Чем больше мы разрушим, тем тяжелее будет восстанавливать прежнее". Когда я это услышал, понял, что нам не по пути. Их представление о сильной власти - это представление не о государстве, а о диктаторе, который ломает народ через колено и проводит реформы. Фраза "ломать через колено" в этой среде появилась довольно рано.

Идеи радикалов были Горбачёву чужды, он же говорил: "Мой дед выбрал социализм". Он от этого не отступил, пока был генсеком, но его в 91-м сломили. И когда Ельцин начал искать, на какую программу сделать ставку, Бурбулис, которому он тогда доверял, по рекомендации своего помощника Головкова, который знал этих ребят-радикалов, пригласил Гайдара.

Но ведь до этого существовала программа Явлинского "500 дней", которая была хорошо воспринята оппозиционерами, и Горбачёв готов был двигаться по этому пути. После подавления путча казалось естественным пригласить Явлинского. Однако Явлинский готов был реформировать страну только при условии обретения всей полноты власти. Понятно, что это не к Ельцину. Явлинский был уверен, что поторгуется и Ельцин уступит, а Гайдар сыграл роль штрейкбрехера и пошёл работать на ельцинских условиях.

Из интервью изданию "Лента.RU", 25 мая 2015 г.

5.08.2015. Саня Кирилин по электронке из Ижевска: "Сегодня утром хохотнул, увидев в киоске "Роспечати" книгу из серии "Великие полководцы России". Она называется "Троцкий и Махно".

6.08.2015. Сегодня 70 лет со дня бомбардировки Хиросимы. В первую минуту после взрыва погибло около 80 тысяч человек. Ещё больше умерло потом от лучевой болезни. Затем будет ещё город Нагасаки. И что я слышу сегодня на Первом канале? В Японии не принято ругать американцев. Они считают, что это была вынужденная мера - чтобы остановить войну. И что эта бомбардировка помешала русским захватить Японию.

Вот такие они, японцы. Лучше смерть, чем потеря независимости. А ведь Сталин, наверное, пошёл бы на оккупацию Японии, он ведь был так раздосадован тем, что ему мало досталось Европы.

ххх

По телеканалу РБК с утра предупреждают о грядущем коллапсе в экономике. Знакомые говорят: у них есть родственник в Службе внешней разведки. Советует родне: не расслабляйтесь, будет ещё хуже. Что, опять забивать крупами шкафы?

6.08.2015. Саша Кирилин читает мою книгу "Враги народа" и пишет по электронке: "Сошлось несколько фактов благодаря твоей новой книге, и я подумал, что было бы интересно провести контент-анализ послужных данных командиров Красной Армии, репрессированных перед войной.

Гипотеза: у подавляющего большинства из них были совместные семинары, учения и прочее "с командирами Вермахта".

Я: "Вполне возможно, что в твоей версии есть доля правды. Но, мне кажется, не вся правда.

Александр: "Всю-то правду одному не сказать. И вся правда будет очень страшная".

Из "Врагов народа" прочитал 25 страниц. Очень много фактов - запомнить невозможно. Зато пример, как вокруг семьи формируется прямо-таки энциклопедия".

7.08.2015. Полдня занимался странным делом - лёжа на кровати читал вот эти свои записи - начиная с ноября прошлого года. Мне всё неймётся, вроде бы и работа есть (надо, наконец, заканчивать книгу о поэте Чеснокове), а хочется чего-то такого, где я могу высказать всё, что у меня на душе.

Как ни странно, записи этих последних месяцев показались мне интересными, в одном месте даже всплакнул. Сколько уж раз убеждался - надо писать, надо всё записывать - то, что кажется сегодня мелочью и ерундой, через полгода станет зафиксированной историей. А уж описания всяческих проблем и конфликтов заведомо тянут как минимум на "очерк нравов".

Знаю я это всё, но в том-то и дело, что пишешь, когда более или менее спокоен и благополучен. А когда начинаются серьёзные душевные бури или жизненные сложности - тогда не до записей, даже думать не хочется о том, что вот это бы надо сейчас записать.

Помню, как на несколько недель выбила меня смерть Бориса Немцова...