Хром

— О детях я могу позаботиться позднее. В первую очередь им нужен безопасный дом. — Я хочу отвернуться, чтобы продолжить бег, но мои ноги не двигаются. Моё тело не слушается меня, оно слишком наслаждается близостью этого мужчины. — Или ты имеешь что-то против того, что я тренируюсь вместе с вами?

— Нет, — отвечает Хром хриплым голосом. — Я просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Тогда научи меня своим приёмам.

Судя по выражению его лица, он собирается возразить, но внезапно рядом с нами оказывается Джекс и улыбается мне:

— У Хрома легендарные парализующие захваты. Подруга, тебе повезло, что он может тебя им научить, мы всегда завидовали ему из-за них.

— Что… — Хром ошарашенно смотрит на него.

— Всё в порядке, приятель. Я могу управиться с этим стадом один. Можете воспользоваться моим тренажёрным залом, там есть маты, и вас никто не потревожит. Я же знаю, что ты неохотно делишься своими тайнами.

В то время, как Джекс мне подмигивает, и я безмерно благодарна ему за помощь, Хром пронзает его злобными взглядами. Джекс быстренько объясняет нам, как найти комнату. Ему позволено обустроить в подвале пирамиды небольшой тренажерный зал. Старого тренировочного оборудования в изобилии, потому что в бывшем отеле был огромный тренажёрный зал, который давно превратили в жилые помещения.

И хотя я не очень рада снова попасть на нижний этаж, у меня есть возможность побыть с Хромом наедине. Может быть, он наконец скажет мне, что так поменяло его отношение.

* * *

Через десять минут мы бросаем на пол тренировочные маты. Мы оба разуваемся и босые встаём друг напротив друга.

— Самое важное правило, — объясняет Хром, — следи за своим противником. По его взгляду ты сможешь понять, когда он захочет на тебя напасть. Зачастую он на мгновение отводит глаза или смотрит в упор. Иногда он также делает шаг назад.

Я киваю, и Хром бросается на меня.

— И какой только что был знак? — придушенно спрашиваю я, потому что он лежит на мне, выдавливая из меня весь воздух. Я не могу даже рукой пошевелить.

Хром дьявольски улыбается:

— Бывают более опытные противники, которые не выдадут себя. С ними тебе надо использовать другое оружие.

Я, не раздумывая, бью его лбом в нос, но он, как всегда, оказывается слишком быстрым для меня и уклоняется, поэтому я лишь вскользь касаюсь его подбородка.

— У меня тоже припрятаны пара приёмчиков, — говорю я сердито. Ненавижу, не смотря на свою профессиональную подготовку, быть такой беспомощной.

— Приёмчики маленькой девочки, — шепчет Хром мне на ухо и резко выпускает меня. Он вскакивает и снова встаёт передо мной.

«Сейчас я покажу тебе парочку по-настоящему гадких девчачьих приёмчиков», — хочется мне сказать, но я прикусываю себе язык. Я не смогу противостоять Хрому, нужно признать это наконец.

— Хочешь ещё со мной поиграть или научишь уже чему-нибудь?

— Ну, хорошо. — Хром кивает. — Я покажу, что ты можешь сделать, если противник кидает тебя на пол, и кажется, что выхода нет. — Он снова бросается на меня, но в этот раз не придавливает, и я могу освободиться. Думаю, он сознательно даёт мне преимущество. Мы боремся друг с другом, и я точно знаю, что он намеренно касается моей груди или проводит пальцами между ног. Его прикосновения возбуждают меня.

Сейчас, когда он больше не хочет меня, я хочу его ещё сильнее. А больше всего мне не хватает его поцелуев.

Хром прижимает губами к моей шее и бормочет:

— Ты можешь укусить своего противника. — Он прикусывает слишком нежно, так что его укус пробирает меня костей. Кроме того, он щекочет меня, и я не могу сдержать смех.

— Знаю я всё это, расскажи мне что-нибудь новенькое. — Это сексуальное напряжение между нами почти невыносимо. Я чувствую его возбуждённое дыхание, чувствую через штаны напряжённый член. Я трусь о него и выгибаю навстречу бёдра, чтобы поиграть с Хромом.

Чем дольше мы друг с другом боремся, тем более игривыми становимся. Хром легко переворачивает меня на живот, словно я кукла. Затем он раздвигает мне ноги и хватает меня сзади за промежность.

— Что ты теперь будешь делать, а? — шепчет он.

Ещё несколько недель назад я испугалась бы до смерти, если бы мужчина — Воин! — прижал меня таким образом, а теперь мой клитор сильно пульсирует под его рукой, а трусики стали мокрыми от желания.

— Что я теперь буду делать? — Провокационным образом я поднимаю ягодицы и трусь о его пальцы. — Спрошу тебя, неужели Энн не так хороша в постели, как ты думал, или почему ты сейчас так возбуждён? — «Чёрт, Мираджа, ты всё ещё ревнуешь?»

— О чём ты говоришь вообще? — удивлённо спрашивает он.

— У тебя что-то с ней есть.

— С Энн? — Смеясь, он переворачивает меня на спину. На его лице написано неверие и веселье. — Она резвая кошечка, но не в моём вкусе. — Хром садится на меня и придавливает мои руки у меня над головой, но ненадолго, затем он начинает их гладить.

«Кошечка? Я его кошечка, и только я».

— Поцелуй меня, — шепчу я, облизнув губы.