Хромой Орфей

- Мелихар, ругайтесь как хотите или стукните меня, если я вас опять разозлю... но примите меня к себе...

У Мелихара, казалось, дух захватило, он даже привстал с места, но быстро успокоился.

- Ну хватит! Спятили вы, видно, молодой! Вас принять? А за что? Может, за то, что вас там сегодня отделали? Норов у вас есть, да только за приключениями идите в кино. У нас не киношка, у нас ставка - голова, вот и весь сказ. А теперь и вовсе. Вам-то зачем совать голову в петлю, дурень вы?..

- Я все понимаю, Мелихар. А вы меня испытайте...

Видимо, только потому, что это было сказано упрямым тоном, Мелихар умолк; он хмуро смотрел перед собой, мял пальцами заросший подбородок и сердито молчал.

Из соседнего помещения приплелся старикашка с марлей и пластырем и удивительно ловко, не переставая бормотать, перевязал физиономию Гонзы. Тот только кряхтел потихоньку. Когда за дедом закрылась дверь, оба вздохнули с облегчением. Мелихар расправил широкую спину, доски скрипнули под тяжестью его тела.

- Это не мне решать... Они вас как следует испытают, молодой, проверят, чего вы стоите. - Он не скрывал, что просьба Гонзы ему не по нутру, и, видимо, решил отругать его за все наперед. Ждать ему пришлось недолго.

- Мелихар, можно вам задать еще вопрос?

Гигант остановился около лампочки, сурово насупив брови.

- Это вы... Олень? Башке говорил... - Гонза осекся, лицо Мелихара, освещенное снизу, заставило его затаить дыхание.

- Угу! - Мелихар поднял ручищи к потолку. - Из-за вас я и вправду стал оленем!     [81] Скачу на четырех ногах и жру траву! Тут кругом все одни олени. Что вы еще хотите знать, осел... с аттестатом? Обязательно вам нужно совать нос туда, где его могут прищемить?.. Довольно, что вы мне испортили столько заклепок! Трепать языком вы умеете, а больше от вас нет толку!

Низким до хрипоты голосом он честил подавленного Гонзу, потом внезапно, как все вспыльчивые люди, остыл и «доругал» его уже лениво, с прохладцей. Оба долго молчали и слушали, как ночной ветер рвет толь на крыше и воет в водосточных трубах.

Предутренний мороз лез во все щели.

- Ну, хватит трепаться, молодой, - сказал, наконец, Мелихар. - Ложитесь-ка вон там в углу и постарайтесь всхрапнуть. Никто вас отсюда не понесет на ручках.

Не успел он и шагу ступить, как Гонза уже спал, свесив голову. На лице у него застыло беспомощное, почти детское выражение, белела марлевая повязка, из опухшего рта вырывался легкий храп. Мелихар наклонился над ним, всмотрелся в лицо, обезоруженное сном, и, прежде чем погасить свет, прикрыл ему ноги пустыми мешками.

Днем и всю следующую ночь шел густой снег - на шаг ничего не было видно. Только на другой день к ночи беглецы двинулись в путь. Гонза надел пальто, которое где-то раздобыл старикашка, потому что собственное осталось висеть в раздевалке. Пальто было тесное и едва доходило до колен.

Они шли сквозь метель по строго продуманному плану, шаг за шагом, от здания к зданию, от угла к углу, держась поближе к заводской ограде и складам, обходя шумные цехи и проезды, и беспрепятственно добрались до калитки за ангаром, которая вела на аэродром. Мелихар сломал замок и сказал, что они пересекут аэродром, выйдут к железнодорожной ветке и оттуда к городской окраине. На шоссе и в пригородные поселки лучше не соваться, а главное, обходить ярко освещенные проходные будки других заводов.

Наклонившись против ветра и словно раздвигая его плечами, Мелихар шагал впереди, огромный, как утес, за ним в штатской одежде тот, кого называли Честа, замыкал колонну Гонза. Было не слишком темно - кругом лежал снег. Гонза щурился, на лицо его лепились снежинки, он спотыкался о мерзлую неровную землю и не оглядывался. На краю аэродрома Мелихар остановился и подождал всех.

- Добро! А теперь, господа, надо облегчиться, не то я лопну.

Все трое, как по команде, повернулись спиной к ветру и лицом в сторону невидимого завода.

- Как ноги держат, молодой?

- Добро, - подражая ему, отозвался Гонза.

- Пошли, - распорядился гигант. - У меня в башмаках полно воды. - И прежде чем зашагать, он обратился к молчаливому Честе: - Что там было вчера на ветке? Слышал что-нибудь?

- Да, - пробурчал тот. - Старик прибежал из живодерки и все рассказал. Нас это не касается... Какой-то парень из фюзеляжного, тотальник, не помню, как звать, пытался взорвать вагон в том эшелоне... Так что нашим придется подождать. Нашелся тоже умник! Наверно, спятил - взялся за такое дело совсем один! Ну, конечно, пристрелили на месте. Самое глупое, что бомба так и не взорвалась. Не сработала... Понимаешь, совсем один!..

Порыв ветра заглушил его последние слова, разбросал их в остервенелой тьме.

XIII