Хромой странник

— Куда это? — спросил Мартын, забегая вперед.

— В Муром, куда еще! Хочешь один, хочешь с братом Наумом. Возьмете гостинцев, подарков, соберетесь в дорогу. Если хотите — купите лошадей, только не красть! Нет — так пешие или по реке! Землю ройте, но сыщите мне Ярославну! Считают меня дикарем, так пусть так оно и будет! Выкраду невесту — и дело с концом! Да не шуточно, как на свадьбах со сватами, а в действительности, силой уведу!

— Не беспокойся, мастер! Все сделаем как надо! Только вот… ежели кого пристукнуть нужда заставит — не серчай!

— Сами целыми вернитесь, дуболомы! — проворчал я, прибавляя шаг.

Пока добирались до Железенки, я все не прекращал ругаться и строить планы на то, как буду отнимать у боярина обещанную мне Ярославну. Почти десять часов дороги заметно вымотали, но я шел как заведенный, не сбавляя темпа. Мартын не спеша вышагивал за мной, умудряясь на ходу высматривать какую-то живность и швырять в нее шишками.

Дома ждал неприятный сюрприз. Проведя год в новом мире, я отвык от общения с людьми, отвык от толпы и посторонних. А тут… вокруг моего хутора толпилось не меньше сотни людей. Кто с телегами, кто пеший, кто верхом, кто на лодках, но все они держались примерно в полукилометре от домов, не решаясь подойти ближе. Мысли о красавице Ярославне как-то сразу сами собой отошли на второй план.

Посреди хутора, на вытоптанной площадке между домов сидел на полене Наум, лениво обсасывающий здоровенный мосол, слева и справа частоколом торчали приготовленные к метанию пики, небрежно натыканные в землю, вдобавок лежали горкой сложенные арбалеты и, видимо, как последний весомый аргумент, в ногах лежала здоровенная оглобля. Завидев нас с Мартыном, идущих по тропинке, он радостно заорал, вскочил и, запустив обглоданной костью в приблизившуюся толпу, побежал навстречу.

— Что за напасть, мастер?! Со всех окрестных деревень люди идут. От каждой семьи староста приходит, тебя спрашивает! Я ответствовал, что боярин от князя явился, в гости зазвал, что нескоро будешь, а они уходить не хотят!

— Что им нужно?!

— Совет с тобой держать, Аред, — ответил мне дед Еремей, вышагивая от кузницы мне навстречу. — Так уж повелось, что люд к тебе за спасением идет. Как недобрым словом вспомнить, так Ареда поминают, а как беда случается, то про всех забывают, к Ареду-батюшке торопятся.

— Уж думал, за рекой от вас схоронюсь, не достанете, а вы и здесь меня нашли!

— Побил нас Юрий с дружиной своей. Ночью, как тать, пришел, пограбил, побил. Ратники все те же, что с ним от Владимира Распутника явились. Стадо взяли, коров взяли, амбары опорожнили, пожгли. Тех мужиков, что оружие подняли — убили, других плетьми били, лошадьми топтали.

— Беда, конечно. А сюда вы зачем пожаловали? Не думаете же вы, что я вас один оберегать от вашего же князя буду! — возмутился я, совершенно недовольный таким наплывом страждущих.

— Старый князь налог драл, скот брал, серебром за землю в прокорм данную, за оленя в лесу битого — тож плати. А тут и братец его за тоже самое, и столько же брать хочет. У Ингвара рать да бояре, у Юрия рать да товарищи, а нам что же? С голоду пухнуть? Прошлый год сушь стояла такая, что и скот тощ, и зерна жмень с аршина. А нынче и последнее отнял.

— От того, что вы все, обиженные, скопом ко мне пожаловали, ваших проблем не убавится! Защитить я вас не смогу, да и не стану. С местными князьями да боярами бодаться не горю желанием. Я чужак, варяга сын, Аред, пришлый, и живу в долг на земле этой.

— Мы у тебя и не просим защиты. Приюта молим. Дай обиженным места у своей кузни, у своей дурной славы, — уж прости меня, но за всех скажу, — может, хоть тогда дадут нам спокойно пожить хоть год, хоть два.

— Думаешь, княжеские ратники моей дурной славы испугаются?

— Да сам черт испугался, когда ты всех бесов лютых, что место это прокляли, изгнал.

— Ох, наживу я с вами, люди добрые, неприятностей, как пить дать! И много вас пожаловало? — спросил я, пристально вглядываясь в тень деревьев, только-только накинувших на себя свежий покров молодой листвы.

— Тридцать дворов, — пояснил Еремей. — Мы, может, и куда еще пошли, к муромскому князю Игорю, к Мстиславу в Суздаль, вот только пока идти будем — время упустим, а как там примут, никто не ведает. А тут место знакомое. Железенка со всех сторон рекой огибается, только с леса зайти и можно. Если в лесу на дороге да на тропах поставить дозоры, то и вовремя знать будем, когда гости к нам пожалуют. А в дальнем болоте схрон устроим, чтоб ратники княжьи, ироды, до нитки не обобрали.

— Тоже мне Робин Гуды! Лесное братство! Вот всегда русский народ так — как где какая беда, так сразу в лес, да поезда под откос! Партизаны чертовы! Даже догадаться могу, дед Еремей, кто всех их надоумил к Железенке идти.

— Владимир Распутник приходил — грабил. Игорь со своими варягами приходил — грабил. Мордва приходит — грабит. Родной князь приходит — и тот грабит, и брат его, и бояре его, а защитить некому.

— Домов-то все равно на всех не хватит. Строить будете?