Хроническая болезнь

– Просто потому, что вы нежелательный свидетель. Что говорят официальные власти о санитарах? Что это бесполые создания, предназначенные лишь для неквалифицированной медицинской работы. Бесполые, подчеркиваю. Так? – усмехнулся в бороду антиквар.

Джина утвердительно кивнула и сделала большой глоток ароматного чая.

– Санитары беспрекословно подчиняются врачам и лаборантам, выполняя их требования?

Смит вновь ответила согласием.

– А на самом деле, на лицах этих, хм, помощничков, растут самые настоящие бороды и усы. Вторичные половые признаки! Я много живу и много знаю! В древности на территории Исламского союза существовали гаремы. Специальные помещения, где жили женщины для утех какого-нибудь высокородного вельможи. Так вот, прислужниками в таких домах служили евнухи. Кастраты. Этих людей специально кастрировали в детстве. Вы меня слушаете? Я доступно объясняю? Дальше вам, как бывшей лаборантке будет понятнее…

– Почему, бывшей? – удивилась Смит.

– Я сильно сомневаюсь, что вас оставят в медицинской структуре после этого события…

– Думаете, это тяжкое преступление – ударить искусственного человека, вышедшего из-под контроля? Того, кого мы, врачи, сами создали? Это же тоже самое, что стукнуть кулаком неисправный прибор! Что такого?

– Э-эээ… Врачи могут повернуть так, что у вас проблемы с психикой: сегодня ударили санитара, а завтра человека, и, может, даже врача! Как они смогут оставить психа в Больнице?

Джина задумалась, перед глазами еще раз встал сюжет о гипертрансе, и она внутренне содрогнулась…

– Так вот, – антиквар продолжил экскурс в историю. – У евнухов не было на лице такой буйной растительности, как у наших санитаров. Евнухи никогда не отличались агрессией. Наоборот, чаще всего, это – добрые милые люди, имеющие к тому же, высокий тоненький голосок. Некоторых мальчиков даже специально кастрировали для пения в хоре. А какие наши санитары? Волосатые, агрессивные и если говорят, то басом. Это полноценные самцы с обостренными половыми желаниями. Санитары женского пола у врачей не получаются, вот и выходит, что искусственные люди должны как-то иначе осуществлять свои плотские желания, а власти просто обязаны их прикрывать. Да-да. Карачуну не нужны волнения народных масс, – наконец-то закончил Исаак Израилевич.

– Да, теперь и я начинаю понимать… – задумалась Джина, – Скажите, а откуда у вас такой замечательный чай и эти, как вы их называете, бутерброды с колбасой? Колбаса? Я правильно назвала?

– Правильно! Вот, до чего дожили люди! Никогда не пробовали колбасы! Это же дикость, вы не считаете? Да, откуда-вам-то знать! Вот, смотрите! – Штернкукер еще больше удивил Смит, достав красивую бумажную(!) цветную книгу. «Книга о вкусной и здоровой пище».

– Обратили внимание на название? Молодец! Вкусная и здоровая пища! В этой книге собрана масса рецептов для приготовления различных блюд. В том числе, и салатов с использованием колбасы… Ах, вы даже не знаете, что такое салат… – вошел в раж Исаак Израилевич.

– Володя Ковров рассказывал…

– О, да! В двадцатом веке понимали толк в еде! Пища была настолько возведена в культ, что люди просто забыли обо всем остальном. О науке, культуре, творчестве! Обо всем, что отличает человека от лысой обезьяны. Думали лишь о том, как поизысканнее набить свой живот! Наши полоумные предки наслаждались едой в роскошных ресторанах, где им прислуживали швейцарцы в парадных мундирах. Какие блюда люди там вкушали, просто глаз радуется, когда смотришь старые видеоролики. Слепцы и глупцы! За рюмкой водки да хрустящей куриной ножкой проглядели пришедшую к ним смерть! Человека в противогазе… А чего добились врачи? Свели все к полному минимализму! Теперь любой обед больше напоминает прием медицинских препаратов. Пресно, безвкусно и некрасиво. Не каждый член нашего общества удостаивается чести быть принятым в Генетический фонд! Но и там стоят автоматы, бездушные холодильники, выдающие пищу. Где романтика ужина, где симфония вкуса, где прекрасная сервировка стола? А если в мире пропадает красота, то и жить становится незачем! – распалился антиквар.

– Вы говорите также, как Ковров! Вы опасный человек! Чего вы хотите? Мне не стоит у вас дольше оставаться! – воскликнула Джина.

– Да, конечно, можете идти. Не позднее, чем через два часа вы будете задержаны медицинским патрулем и отправлены в женскую производственную зону, – совершенно спокойно ответил Исаак Израилевич. – Я вас абсолютно не держу. Или еще чайку?

– Куда меня отправят? – удивилась Джина. – Хватит меня пугать! Меня не найдут! У меня есть, где спрятаться! Я сейчас немедленно позвоню Свете, она мне поможет. Она устроит независимое журналистское расследование.

– Ни в коем случае не делайте этого!

Но Джина уже не слушала антиквара, она замкнула контакты нейроинтерфеса, надела очки и стала вызывать Колыванову. Странно, но дозвониться не получалось. Вызов осуществлялся, сигналы проходили, но подруга не отвечала…

– Света не выходит на связь…

И тут Джина почувствовала, как слипаются глаза, и она, сама того не желая, уткнулась лицом в спинку дивана и моментально уснула.