Хроника

Между тем Гебхард, крепко привязав к себе горожан, сидел внутри городских стен с многочисленным войском; однажды после полудня он, взяв с собой из тех, которые были с ним, сильный отряд, попытался напасть на [сторонников Рутгера], которые, не подозревая ничего дурного, расположились лагерем примерно в одной миле от города; считая их чуть ли не врагами государства, он рассчитывал или с позором прогнать их, или, захватив врасплох, перебить. Разбуженные криком пришедших врагов, они построились к бою и, усердно сопротивляясь, защитили себя и свой лагерь; когда с обеих сторон многие были убиты, ранены и взяты в плен, а день подошел к концу, одни вернулись в город, а другие - в палатки. И вот разгневанные князья единодушно направились к городу, стремясь посадить Рутгера на престол, но поняв, что без крови это сделать не удастся, повернули к монастырю Сварзах; там перед всем собранием митрополит Адальберт и остальные римские легаты посвятили [Рутгера] в епископы города Вюрцбурга, после чего все вернулись по домам. С этого времени Рутгер удерживал в своей власти ту часть епархии, которую омывает река Неккар, а Гебхард беспрепятственно владел городом и тем, что к нему относилось.

Между тем архиепископ Адальберт, постоянно опасаясь подвоха со стороны императора, стал с удивительным рвением укреплять некий старинный замок, до основания разрушенный уже в течение многих поколений, который назывался Аскенбургом⁵ то ли от названия протекавшей рядом реки Аскафы, то ли, как полагают некоторые, от имени его основателя Аскания. Император, заявив, что это делается в пику ему и против государства, напротив, решил предпринять его осаду. Но радушный и любящий людей Иисус благодаря усердию своих рабов, легатов апостольского престола, которые тогда находились в Майнце, вернее благодаря живущему в них Его духу, удалил враждебные миру намерения и наполнил сердца их любовью. Ибо, как истинно верят, после стольких разрывов туники Христовой, после стольких войн между христианами, пусть поздно, но пришло уже время помиловать Сион, то есть церковь. Итак, в городе Вормсе состоялся всеобщий съезд; долго рассказывать и трудно поверить, как в течение одной или более недель там по мудрому, настойчивому и во всех отношениях беспокойному совету всех князей велись споры о мире и согласии, пока тот, в чьих руках было сердце короля, не склонил ради матери-церкви и, вопреки ожиданиям очень многих, всю дерзость императора к повиновению апостольскому величию. Тут же апокрисиариями апостольского престола был принят в общение как сам император, так и все подчиненное ему войско, то есть апостольской властью было дано генеральное отпущение всем запятнанным этим расколом, а император, смирившись, перед огромной толпой отрекся ради Христа от церковной инвеституры и прочих духовных дел, которыми столько веков распоряжались тевтонские короли, хоть и заявлял, что, пока жив, не откажется от них, дабы не умалилась честь королевства, и на руках епископа Остии, а через него перед самим Господом нашим Иисусом Христом навечно отказался от церковного права; в свою очередь, апостольская власть уступила ему кое-что ради требующей сохранения чести королевства. [Уступки] той и другой стороны лучше всего изображают приведенные ниже строки:

«Я, Генрих, по милости Божьей римский император-август, из любви к Богу, святой римской церкви и господину папе Каликсту и ради спасения моей души уступаю Богу, Его св. апостолам Петру и Павлу и святой католической церкви всю инвеституру кольцом и посохом и разрешаю, чтобы во всех церквях происходили выборы [прелатов] и их свободное посвящение. Владения и регалии блаженного Петра, которые были отняты с самого начала этой смуты и до сегодняшнего дня, то ли во времена моего отца, то ли в мое собственное время, я возвращаю святой римской церкви, если они находятся в моей власти; и буду оказывать всяческое содействие в возвращении тех владений, которыми я не владею. По совету и приговору князей я верну также владения всех прочих церквей, князей, клириков и мирян, которые находятся в моей власти; и буду оказывать всяческое содействие в возвращении тех владений, которыми я не владею. Я даю искренний мир Каликсту, святой римской церкви и всем, которые есть и были на его стороне, и буду верно помогать во всем, что потребует святая римская церковь».