Читаем ХРОНИКА полностью

Затем, посетив расположенный в Эльзасе Страсбург, он отпраздновал там Рождество почтенного Предтечи Христова34. В канун его Бог сотворил через него чудо, пропустить которое я не могу; да будет оно рассказано к удовольствию благочестивых и к ужасу безбожных. Дом, в котором король давал народу правосудие, внезапно обрушился, нанеся вред одному лишь священнику, который неправедно жил с женой одного отлучённого. Более виновный в этом преступлении, чем другие, он своей смертью, ранее переломав себе кости, был наказан за совершённый грех. Хотя мы сами для совершенствования души много читали о прекрасных деяниях праведников и многое узнали из виденного и слышанного другими, всё же, ожесточив несчастное сердце, поступаем безрассудно и, из-за различных грехов, не избегаем наказания, положенного злодеям, не радуемся бесценным наградам праведников.

10. Уйдя оттуда, король смиренно вступил в Майнц, пределы св. епископа Мартина35, и почтительно справил здесь Рождество Апостолов36. (8.) Вслед за тем, держа путь через Восточную Франконию, он посетил Саксонию, которую часто называл цветущим райским садом безопасности и всякого изобилия. Там он, наконец, исторг из смиренного сердца долго скрываемый в тайне гнев и объявил всем верным Христу и его власти вассалам поход в середине августа ради обуздания свирепости дерзкого Болеслава. Итак, в назначенное время в Мерзебурге было собрано войско и, наконец, тайно двинуто на врага. Ведь, сделав вид, будто идут в Польшу, в Борице и Нейсене37 были заготовлены корабли, чтобы те из наших, чья верность была сомнительна, не открыли врагу [план] его окружения. Между тем сильные ливни крайне замедлили переправу войска через реки, и, когда меньше всего можно было этого ожидать, король быстро направился в Чехию. Но рычащий лев38, бьющий хвостом, стремясь помешать его приходу, укрепил стрелками некую гору в лесу, носящем название Эрцгебирге, совершенно закрыв этим всякий проход39 [в страну]. Король же, узнав об этом, тайно отправил вперёд отборных, закованных в латы рыцарей; с большим трудом оттеснив врагов, они приготовили следующим за ними лёгкий путь. Между тем однажды, когда Болеслав обедал, один из наших, капеллан его епископа Рейнберна40, упомянул о прибытии нашего войска; услышав это, он тотчас же спросил того, что он сказал. Когда тот ответил ему, (Болеслав) сказал: «Если бы они умели [прыгать], как лягушки, то уже сейчас были бы здесь». И правда, если бы милость Божья не помогла королю и не сделала того чрезмерно гордым, нам не удалось бы столь внезапно достичь победного успеха.

11. Королю помогло также присутствие в его свите изгнанного Яромира, имя которого переводится, как «надёжный мир», ибо надежда на его приход привлекла к нему чешские отряды. По их решению и желанию он открыл королю ворота и по собственной воле передал ему один замок, как ключ от входа в их страну41. Король, из-за того, что баварцы ещё не пришли, несколько задержавшись в пути, подошёл к городу под названием Заац; горожан, тотчас же открывших ему ворота и перебивших расположенных в городе в качестве гарнизона поляков, он объявил своими друзьями. Однако, увидев такую резню, король пришёл в смущение и велел запереть в церкви тех, кто остался в живых. Явился также некто, сообщивший, будто Болеслав убит местными жителями. Друзья короля обрадовались в Боге, а продажные сторонники лживого князя опечалились. Перешёптываясь втайне друг с другом, они изрыгнули из нечестивого своего сердца такую ложь: когда король почувствует себя в полной безопасности, придёт конец их благополучию и будут они вынуждены претерпеть от него много дурного. Из-за этого тлел огонёк под пеплом, потому то они, хуже тупых зверей, в этом походе и часто позже предпочитали врага всех верующих своему королю, не зная, что Бог-Отец, всё видя сверху, спасёт с небес своего наместника на земле от их лукавства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное