Хроника

Продолжим повествование. В течение многих лет с патриархом Антиохийским пребывал брат Генрих из Пизы из ордена братьев-миноритов. Он часто рассказывал мне и другим братьям много хорошего о названном патриархе. Сей брат Генрих из Пизы был красивым человеком среднего роста, щедрым, обходительным, благородным и деятельным; он умел хорошо общаться со всеми, снисходя и приноравливаясь к характеру каждого. Он снискал расположение и своих братьев, и мирян, что удается немногим. К тому же он был знаменитый проповедник, любезный и клиру, и прихожанам. Кроме того, он умел хорошо писать, рисовать миниатюры (что некоторые называют «делать красочным», потому что от миниатюры книга становится яркой), сочинять музыку, создавать прекрасные и услаждающие слух канты, как в жанре «кантус модулатус», или «фрактус», так и в жанре «кантус фирмус». Он славился как певец. Голос у него был сильный, звучный, перекрывающий весь хор. Но тембр его голоса был нежным, очень высоким и звонким, прелестным, приятным и услаждающим сверх меры. Он был моим кустодом в Сиенской кустодии и моим учителем пения во времена Григория IX. И тогда же жил брат Лука из Апулии, из ордена братьев-миноритов, проповеди коего памятны. Был он учителем грамматики, человеком церковным, ученым, и в Апулии был выдающимся /f. 286b/ доктором богословия, именитым, известным и славным; да покоится по милосердию Божию душа его в мире! Аминь.

Брат же Генрих из Пизы был человеком смиренным, преданным Богу, блаженной Деве и блаженной Марии Магдалине. И неудивительно, ибо церковь его округа в Пизе носила имя этой святой. В городе Пизе еще одна кафедральная церковь называется именем блаженной Девы. В этой церкви архиепископ Пизанский посвятил меня в диаконы.

Брат Генрих сочинил много кантилен и много секвенций. Он сочинил этот текст и кант:

Боже правый,
Боже славы,
Иисусе Господи! –

на голос (то есть на мелодию) какой-то прислужницы, которая ходила по кафедральному собору в Пизе, напевая:

Тебе нет дела до меня,
И мне нет дела до тебя.

Он же сочинил кантилену – текст с трехголосным распевом, а именно:

В мысль возьмите, смертные, Божии творения...

Еще он сочинил мелодию к тексту магистра Филиппа, канцлера парижского, а именно:

Сколь чиста моя о вас,
Смертные, забота...

А когда он не мог писать ноты, ибо во время своего служения кустодом лежал хворый в постели в больничном покое сиенского монастыря, то он позвал меня, и я был первым, кто под его пение записал нотами этот кант. Он также сочинил кант на другой текст этого канцлера, а именно:

Тебе, о Крест, печаль моя...

и:

Дева, тебе ответствую...

и:

Есть у круга середина...

и:

Чье сердце и чье зрение...

А на эту секвенцию:

В росах поросль Иессея...[782]

–

он сочинил приятный кант, и его с удовольствием поют, потому что раньше она имела нестройную и неприятную для пения мелодию. Текст же этой секвенции написал Рикард из Сан-Витторе; он же сочинил и много других секвенций. Генрих из Пизы сочинил усладительную мелодию к гимнам в честь святой Марии Магдалины, написанным упомянутым /f. 286c/ канцлером парижским, а именно:

Пойте славу Магдалине... –

а также и к другим гимнам, следующим за этим. Он также сочинил секвенцию о Воскресении Господнем, текст и мелодию, а именно:

Днесь Господь воскрес распятый...

Брат Вита из Лукки и его канты

Второй кант в этой секвенции, то есть контракант, сочинил брат Вита из ордена братьев-миноритов, из города Лукки, лучший кантор мира своего времени в том и другом распеве, то есть в пении «кантус фирмус» и «кантус фрактус». Голос у него был высокий, или тонкий, и весьма приятный для слуха. Не было таких, кто бы слушал его неохотно. Пел он в присутствии епископов, архиепископов, кардиналов и папы, и все они с удовольствием его слушали. Если кто-нибудь начинал разговаривать в то время, как брат Вита пел, тотчас же в ответ слышались слова сына Сирахова: «Не мешай музыке», 32, 5[783]. Если же он начинал петь, а в то время в ежевичном кусте или на ограде пела филомела, то есть соловей, то птица умолкала и внимательно слушала брата Виту, не улетая, а потом снова принималась петь, и так, сменяя друг друга, звучали их приятные и сладостные голоса. Что же касается пения, брат Вита был в этом настолько любезным, что, когда его просили, никогда не отказывался петь, ссылаясь на вред для голоса по случаю холода или по какой-либо иной причине. И посему те стихи[784], что обычно произносят про певцов, не могли относиться к нему:

Общий порок у певцов: когда их друзья приглашают
Спеть, они под любым предлогом спешат уклониться...