Хроника

О том, что жители Реджо, когда пытали господина Гвидо, боялись, как бы не началась междоусобная война, по трем причинам

Когда господина Гвидо да Альбарето подвергали пытке, жители /f. 467a/ Реджо усмотрели три причины, по которым у них должна была вспыхнуть междоусобица. Во-первых, из-за убийства этих двух братьев. Во-вторых, из-за пытки, которой подвергся вельможа. В-третьих, из-за того, что жители Реджо были разделены на партии.

О двух партиях в Реджо

Ибо в Реджо были две партии, одна из которых называлась Высшей, а другая – Низшей. Обе эти партии и на словах и на деле были сторонниками Церкви. Сторонники же Империи, много лет тому назад изгнанные из Реджо, бродили неприкаянными по свету. С течением времени, правда, вражда между ними несколько улеглась, и они начали жить без страха.

Прежде чем подвергнуть господина Гвидо пытке, подеста просил его во имя любви к Богу и к себе самому снести все это терпеливо, в особенности потому, что он крайне неохотно причиняет ему боль, но вынужден так поступить по долгу службы и еще потому, что к этому его побуждает вина господина Гвидо.

Когда господин Гвидо услышал, что подеста делает это ради чести каждого из них, он терпеливо перенес [испытание], и то, что раньше представлялось ему суровым и горьким, теперь, когда он узнал истинную причину, стало ему любо. И сказал он подеста слова Господа нашего: «Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф 26, 42). Нашлись, однако, и такие, которые утверждали, что вышеупомянутый господин Гвидо совсем избежал пытки благодаря деньгам, так как «за все отвечает серебро» (Еккл 10, 19). Ибо господин Роланд, аббат из Каноссы, его сын, дал сто /f. 467b/ имперских либр господину Гвидо да Корреджо и столько же – реджийскому подеста, благодаря чему тот и избежал пытки. А когда пошли разговоры, что его следовало бы подвергнуть пытке, подеста не позволил, чтобы кто-нибудь еще, кроме него самого, при этом присутствовал. И он велел усадить его на некоторое время на весы для муки и по-приятельски с ним беседовал обо всем, что произошло. А после такой «пытки» тот улегся в постель и послал за братом Иаковом де Палуде и поведал ему о том, сколь много он претерпел под пыткой. После этого он покинул дворец и направился к господину Роландино да Каносса, в его дом, находившийся возле площади, и провел там в веселье целый день за едой, питьем и развлечениями. Перед тем, однако, как выйти из дворца коммуны, он велел двум людям поддерживать его под руки с обеих сторон на всем пути, желая показать таким образом, сколь жестоко пытал его подеста. Но сказано Господом, Лк 12, 2: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы». То же, Иов 36, 13: «Притворщики и хитрецы вызывают гнев Божий»[2544]. О тех, кто не творит правосудия, сказано в Книге Премудрости Соломона: «Страшно и скоро Он явится вам, ибо вы, будучи служителями Его царства, не судили справедливо» (6, 5, 4). Поэтому-то «строг суд над начальствующими» (Прем 6, 5). И это заслуженно, ибо сказано, Притч 17, 23: «Нечестивый берет подарок из пазухи, чтобы извратить пути правосудия». То же, Притч 18, 5: «Нехорошо быть лицеприятным к нечестивому» в суде, «чтобы ниспровергнуть праведного на суде». То же говорит Мудрец о неправедном судье, Притч 28, 21: «Быть лицеприятным – нехорошо: такой человек и за кусок хлеба сделает неправду».

О происхождении господина Гвидо да Бьянелло

О господине Гвидо да Бьянелло надлежит знать, что он был человеком благородным, ибо по отцовской линии происходил из семейства да Каносса. И те, кто убил его, были его родственниками. По линии /f. 467c/ матери его корни были в Парме, и сыновья господина Гиберто да Дженте доводились ему кровными родственниками. И женой у него была госпожа Джованна, дочь господина Гвидо да Монте, племянница покойного господина Гульельма да Фолиано, епископа Реджо. Ее родная сестра, госпожа Мария, была замужем за господином Якопино ди Ротелья. Поэтому их называли свояками, ибо были они супругами, то есть мужьями, двух сестер.

О свойствах характера господина Гвидо да Бьянелло и о том, что у него было много врагов, которые его беспрепятственно шельмовали, а у него на этот счет было собственное мнение