Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии

Итак, обрадовался дьявол своей столь ужасной победе – убийству слуг Божьих – и немедля взялся за оружие греха, стал яростно нападать на свеженасаженное христианство[492] и, препоясавшись отравой своих беззаконий, накинулся на лишенных пастырской заботы овец, чтобы задрать их. И разжигает он гнев, пробуждает зависть, обостряет низменные страсти, питает раздоры. В этом поощряет ненависть, в том взращивает коварство, одного преисполняет гордыней, другого сводит с пути хитроумными уловками, третьего растлевает прелюбодеянием, иного погубляет человекоубийством. Этими-то орудиями зла он нежданно уловляет людей и увлекает за собой в преисподнюю. Святой же Сигфрид, когда до него дошла весть об убийстве его племянников и когда он узнал о причине их гибели, вознес превеликие хвалы Господу, который через венец мученичества вырвал их из нечистот сего мира и предназначил им путь к Себе, даровав им прекраснейшую смерть от пролития крови их. Итак, исповедник Христов, немало болея душой о препорученных его заботе овцах, лишившихся всякого наставления и утешения, решает ускорить свое возвращение, чтобы наконец увидить их и утешить. И вот, получив от короля дозволение и объяснив ему причину отъезда, Сигфрид повелевает своим спутникам готовить все необходимое в дорогу. А король, услыхав, сколь жестокая смерть постигла племянников святого мужа, крайне опечалился и послал туда вместе с человеком Божьим свою свиту, пообещав, что вскоре сам последует за ними, и сказав: «Пусть впереди пойдет Твое преосвященство вместе с твоими спутниками, и да приложите все старания, чтобы снова возродить свеженасаженную веру стада твоего[493] и вернуть все в прежнее состояние. Мы же, нимало не медля, отправимся вслед за тобою, искупим причиненное тебе бесчестие и, в соответствии с нашими законами и по принадлежащему нам праву суда[494], взыщем подобающее удовлетворение, и отомстим за жестокое убийство твоих племянников». Ибо король опасался, как бы человек Божий, движимый великим горем и смятением из-за убийства его родственников, не покинул преждевременно еще не стойкий в вере народ.