Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии

Надо сказать, что Адам обращается к Эйнхарду несколько раз. Как говорилось в предисловии, первая книга «Деяний» открывается рассказом о географии Саксонии (Ges ta. I, 1–2) и происхождении племени саксов (Gesta. I, 3–9). Большая часть этого рассказа построена на цитатах из «Жизнеописания Карла Великого» (Gesta. I, 1, 8–9) и еще одного сочинения, которое Адам именует «Саксонскими войнами» (Gesta. Scholia 1), «Деяниями саксов» (Gesta. I, 32) или «Историей» (Gesta. I, 3) и ошибочно приписывает Эйнхарду (приводимый Адамом текст буквально совпадает с Translatio sancti Alexandri, основанной на Таците и Эйнхарде). Выдержка из «Деяний саксов» составляет главы 4–7 первой книги.

Далее, при описании Склавании (областей поморских и полабских славян) Адам снова приводит сообщение Эйнхарда. 19-я глава второй книги – это извлечение из 12-й главы «Жизнеописания», где идет речь о размерах Балтийского моря и народах, обитающих на его островах и побережье. Третий и последний раз цитаты из биографии Карла Великого появляются в главах 10–12 четвертой книги, где Адам поочередно разбирает каждую фразу уже приводившегося им пассажа о Балтийском море.

Большие цитаты из Эйнхарда сочетаются в «Деяниях» с признанием высокого авторитета этого писателя. Сам он характеризуется как «ученейший муж» (Gesta. I, 1), а его стиль именуется «сладостным» (Gesta. I, 32). В отличие от других авторов, отрывки из которых зачастую без специальных оговорок инкорпорируются в текст хроники, Эйнхард всегда называется по имени, причем Адам каждый раз как бы сравнивает себя с ним, а свой способ изложения – с его: цитаты из Эйнхарда всегда соседствуют в «Деяниях» с размышлениями о том, как следует писать. Даже фразы, содержащие такие размышления, имеют сходное строение.

Первую главу первой книги Адам начинает следующими словами: «Мы намереваемся описать историю Гамбургской церкви, так как Гамбург некогда являлся весьма знаменитым городом саксов. И полагаем, что не будет ни неподобающим, ни бессмысленным сначала привести те [сведения] о племени саксов и природе [населяемой] ими провинции, которые оставили в своих сочинениях ученейший муж Эйнхард и другие небезызвестные авторы»[290]. Здесь программа дальнейшего повествования, а также мнение о полезности определенного типа изложения стоят рядом с именем Эйнхарда. Как обнаруживается, в двух других случаях, когда Адам обращается к Эйнхарду и, конкретнее, к его «Жизнеописанию», присутствуют размышления того же рода.

Сразу за главой 19 книги II – второй в тексте «Деяний» выдержкой из «Жизнеописания» – следует заявление полемического характера: «Это он [пишет о склавах]. Мы же, коль скоро столько раз [уже] заходила речь о склавах, полагаем, что будет нелишним, если мы скажем кое-что о природе и народах Склавании в форме краткой исторической сводки…»[291]. В этом случае Адам не только высказывает суждение о том, «что будет нелишним» в его повествовании, но и формулирует метод, который он будет применять, называя его «краткой исторической сводкой».

Однако самое интересное отступление, посвященное методу, встречаем в четвертой книге. Вот какой фразой начинается рассказ Адама о Балтийском море: «Теперь же, поскольку предоставляется удобный случай, будет уместным сказать кое-что о природе Балтийского моря. И хотя я, используя сочинения Эйнхарда, [уже] упоминал об этом море выше, [когда описывал] деяния архиепископа Адальдага, [теперь] я применю способ разъяснения, [при котором] то, что он обрисовывает вкратце, я опишу для сведения наших (то есть бременских клириков. – В. Р.) более полно»[292].

Адам считает нужным отметить не только полезность передаваемых дальше сведений, а также их уместность именно в данной части своего сочинения, но и объяснить свой способ работы с источником. Читатель узнает, что хронист берет известия Эйнхарда и комментирует эти известия на основании собранных им самим сведений. Три вышеприведенных отрывка кроме содержательного имеют и определенное текстуальные сходство (похожа их синтаксическая структура, совпадают некоторые выражения). В двух первых одинаковый синтаксис: «quoniam (поскольку) то-то и то-то, то putamus / arbitramur (мы считаем) non indecens aut vacuum fore / non ab re (что не будет неуместным), si (если) то-то и то-то». В третьем синтаксическая схема видоизменяется: подлежащим в главном предложении становится не авторское «мы», а инфинитив с прямым объектом (aliquid dicere), с содержанием, которое в двух предыдущих фразах выражалось условным предложением, но причинное придаточное с quoniam остается и, как и во втором, употребляется устойчивое сочетание со словом res («non ab re» второго отрывка по смыслу равно «ad rem» третьего): quoniam locorum se prebuit occasio, ad rem videtur aliquid de natura Baltici maris dicere.