Хроника Аравии

— Да, я великий стратег, но хитрец Антипатр закинул такую аппетитную приманку, перед которой мало кто устоит. Видел бы только их глаза. Каждый из приглашенных во дворец командиров, уже видит себя в совете регентов и мечтает получить под свое управление сатрапию.

— У тебя есть царская грамота позволяющая сместить Антипатра с поста хилиарха. Предъяви её войску. Вряд ли кто-то из командиров решиться пойти против воли Александра.

— Против воли живого Александра вряд ли. Но когда каждый третий говорит о его смерти, а каждый второй думает так, воля царя уже не совсем обязательна к исполнению.

— Но ведь точно известно, что за последнее время, ни в Описе, ни в устье Евфрата не было, ни одного корабля с Тила. Ни военного, ни торгового, одни рыбачьи лодки, объяви это открыто и командиры будут вынуждены считаться с волей Александра — настаивал Нефтех.

— Боюсь, что всего этого будет мало, для смещения Антипатра. Прикрываясь заботой о троне и целостности государства, он сумел завоевать себе сторонников. Они будут защищать его идеи на воинском собрании, и даже предъявление царского указа мало что изменит.

— В твоих словах я слышу сомнение, и это удивляет. Только активное противодействие Антипатру, убережет тебя от скорой потери власти и незамедлительной ссылки в дальнюю сатрапию. А там недалеко и распроститься с жизнью.

— Я готов бороться с хилиархом и предъявить царский указ, но опасаюсь, что Антипатр откажется ему повиноваться и начаться вооруженное противостояние. Македонцы пойдут на македонцев, эллин на эллина и мы утопим, друг друга в крови к огромной радости варваров! — воскликнул Пердикка, но его слова нисколько не смутили собеседника. Наоборот, он даже несколько обрадовался в душе, так как сам того не ведая, стратег дал ему в руки сильный козырь.

— Тебя смущает пролитие крови своих соплеменников из-за неясного исхода. Что же, я тебя хорошо понимаю, но тогда у тебя только один выход — устранение Антипатра до созыва воинского собрания — египтянин хищно прищурил глаза и у Пердикки пробежали по коже мурашки.

— Как ты себе это представляешь? Подкупить кого-нибудь из стражи, слуг или поваров, но ведь это очень опасно! Один неверный шаг с нашей стороны и Антипатр раздавит нас под глумление толпы! Я не готов к этому!

— Успокойся! Тебе ничего не надо делать. Только пригласи Антипатра завтра к себе на разговор, и я ручаюсь, что обратно его вынесут на носилках. У меня для этого все готово.

Верховный стратег пытливо посмотрел в миндалевидные глаза египтянина, но тот спокойно выдержал его взгляд. В этот момент, Нефтех напоминал собой леопарда, уверенного, спокойного, готового в любой момент вступить в схватку с врагом.

— Не беспокойся, стратег. Никто ничего не заподозрит, а если заподозрит, то не сумеет ничего доказать. Все будет выглядеть как проблемы здоровья у пожилого человека — ломал египтянин последние сомнения в душе у Пердикки.

— Надеюсь, моя репутация как хозяина дома не пострадает?

— Естественно. Если кого и заподозрят, так это дворцовую челядь, которой пожертвовать никогда не жалко — успокаивал собеседника бритоголовый и тот согласился.

Утром следующего дня, Антипатр получил приглашение от верховного стратега Пердикки прибыть во дворец для важного разговора. Хилиарх охотно принял его, усмотрев в нем скрытое желание Пердикки договориться до созыва воинского собрания.

— Не думал, что Пердикка так скоро и так явно покажет свою слабость передо мной. Но это совсем никак не означает, что можно успокоиться и проявить благодушие — наставительно молвил Никандру Антипатр.

— Можешь быть спокоен, господин. Я и мои молодцы глаз не спустим с Пердикки и его окружения.

— Нет, я хорошо знаю Пердикку. Он никогда не решиться поднять на меня руку в своем доме. Я опасаюсь тех неизвестных, которые могут напасть на меня по дороге к дому стратега, на его пороге или после того, как я его покину. Тех маленьких людей, о которых можно споткнуться, идя к главной цели своей жизни.

— Я понял тебя господин. Клянусь своей жизнью, ты не споткнешься о них — заверил хилиарха начальник стражи.

За час до прибытия дорогого гостя во дворце верховного стратега появился Нефтех. Он с важным видом стал проверять готовность к приему высокого гостя, замучив слуг своими придирками и уточнениями, относительно меню стола и размещения за ним хилиарха.

Доведя слуг до белого каления, египтянин перешел к Атосе и Антигоне, которые должны были встречать хилиарха на пороге дома. Первая участвовала в нем на правах жены стратега, вторая как придворная дама, должна была своим присутствием оттенять её высокое положение.

Делая вид, что восхищен статью и красотой персиянки одетой в парадное платье с широкими рукавами, Нефтех одобрительно сказал.

— Да, из рук такой женщины самому великому царю не стыдно будет принять чашу с вином — чем вызвал легкий румянец на щеках Атосы. — Хотя, очень может быть, что хилиарх не станет этого делать и предпочтет его простой воде.