Хроника барона фон Дитца

– Браво! Узнаю Отто фон Дитца! Я воль, гер командир. Когда они вошли в обширный зал, где под сводчатым потолком стлался сигаретный дым, их оглушила музыка и громкие выкрики-разговоры офицеров Люфтваффе находившихся там – семеро играли в карты, двое у большого бильярдного стола; один у ореховой стойки бара – поднял на них розоватые, налитые шнапсом глаза и широко осклабился, как старым друзьям:

– Чёрт побери! Господа, в нашем полку прибыло! Привет бравым парням из Панцерваффе! Я предлагаю выпить нам всем за офицеров, павших за наш священный Фатерланд! Гром и молния! Лучше отомстить за погибших, чем их оплакивать!

– Рэдлих, лучше будет, если ты помолчишь, будь я проклят! – крикнул ему из-за карточного стола с чёрной повязкой через левый глаз старший офицер. – Напился, молчи! Не мешай слушать музыку. В закрытый рот муха не залетит.

– Уха-ха-хааа!

– А тут весело, – усаживаясь за свободный стол, усмехнулся Герман.

– Убедился? – Отто грохотнул стулом. – Точно так, в « Белой обезьяне» не дадут скучать. Это заведение Ганса Фуггера. Рачительный толстяк, туго знает своё дело. Как видишь, его богадельня в дали от охотничьих троп военного патруля, коий по поводу и без повода трепет нам нервы. Но главное у Фуггера здесь отличный выбор. Более тридцати сортов отменного пива.

– И, похоже, об этом пронюхали не только летуны из Люфтваффе?

– Из военной комендатуры, тут тоже бывают фуражки. Но нам танкистам СС, это всё равно, как дождь под зонтом. Вот, что значит быть под крылом Рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

– Да…здесь с тобой не поспоришь. После « Ночи длинных ножей» …СС по достоинству отмечена фюрером.

– В том-то и дело! Отдельная элитная структура с огромными правами и возможностями. Но, что первостепенно…

– Ты и я…

– Составные звенья этой мощной структуры.

– Вот за это и выпьем! Ну, так где ваше хвалёное пиво, барон? Я весь в предвкушении… – Шнитке бросил взгляд на свои часы и притворно нахмурился. – Если так дело пойдёт и дальше, то боюсь, я вернусь домой с пустым желудком и трезвой головой.

– А ты не бойся, – барон полез во внутренний карман чёрного эсэсовского кителя, извлекая пухлый кожаный бумажник. – Дальше всё пойдёт как надо. И знай, дружище, мы в этой барсучьей норе не задержимся.

– ?? – Герман изумился загадочному тону фон Дитца. « Но, чёрт возьми, это же Отто! Тот ещё тактик и стратег в одном флаконе. То ли ещё будет!..»

– Ты, как всегда предпочитаешь « Берлинское» светлое? Четыре кружки, – Отто отдал заказ, давно стоявшему рядом опрятному официанту. – Стоп! Это не всё, любезный. И побольше жаренных на углях свиных колбасок…Да кассельских. Нет! Дармштадских с чесноком, с поджаркой и острым соусом.

– Один момент. Будет исполнено, господа.

Вышколенный официант скользнул, как угорь, между столами с белыми скатертями. В ожидании заказа они закурили. После нескольких секунд тишины один из игроков ударил кием по бильярдному костяному шару. Удар прозвучал, словно выстрел…

– Prost! Abkacken… – грязно выругался один из игроков, худой и высокий, похожий на ружейный шомпол офицер в белой рубахе и форменных галифе на широких чёрных подтяжках; на голенищах его сапог сверкали сабельные блики; на бархатной тулье фуражки, как утренняя звезда сияла серебристая, крылатая кокарда Люфтваффе. У него был тягучий характерный восточно-прусский выговор.. – Эх, чтоб тебя…Но, по крайней мере, я подпортил тебе удар, а, Вальтер?

Этот обмен « любезностями» заглушил маленький бойкий оркестрик, что располагался на подиуме у дальней стены на фоне темно-красного полотнища с белым круглым сердечником, в центре которого красовалась жирная паукообразная чёрная свастика.

* * *

…Ужинали шумно, с аппетитом. Пили пенное, янтарное пиво из высоких, богемского стекла кружек. Заедали прозрачными ломтями алой форели. Обжигались о кровяные, с пылу с жару, лопавшиеся, истекавшие соком, свиные колбаски, с поджаристой хрустящей корочкой. То тут, то там за столами, в общих тостах, – звучала хвала фюреру. Офицеры отдавали должное его стратегическому уму, трудолюбию, государственной мудрости, его стоической верности национал-социалистическому делу и непримиримости к врагам Рейха.

Отто и Герман хмелели от выпитого, млели от обильной еды. В пивной Ганса Фуггера чувствовалось общее единство воинского духа. Каждый из присутствующих, был обязан своей карьерой – великому Вождю. Каждому, в разное время, Он и его партия, дали возможность поспорить с постылой судьбой, круто её изменить; накормить голодных детей и стариков, ввезти в свой дом дубовую мебель и приодеть жён, почувствовать себя нужным стране и фюреру. И они это добро и заботу не забыли. Видели в нём миссию, бесспорного лидера, мудрого « отца нации» и беспрекословно шли за ним.

Отто и Герман шли в общих стальных колоннах за ним, всецело вверяли ему своё будущее, обретали в нём, проверенного словом и делом, желанного полководца-руководителя, готовые не задумываясь отдать за него свои жизни.