Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

Член временного военного Совета Троицкосавска А. Ф. Батурин, эвакуированный из Уфимской тюрьмы, вспоминал: «Долгими неделями везли нас в «вагонах смерти» под бдительным надзором пьяных конвоиров. Заключенных не кормили, свирепствовала цинга, тиф. Вскоре наши эшелоны представляли жуткую картину «ползущего кладбища». Более половины всех политзаключенных находились в казематах без суда и следствия, лишь на 507 человек были заведены дела». Условия жизни в Троицкосавской тюрьме были крайне тяжелыми. Помещения не отапливались, заключенных практически не кормили. Ежедневно они должны были выполнять непосильную работу. Смертность среди заключенных была очень высока. В тюрьме свирепствовала эпидемия сыпняка. За малейшее неповиновение заключенных раздевали догола и бросали в ледник. После отступления белогвардейцев в леднике было обнаружено 200 тел, смерзшихся в единый ледяной комок[662].

2 сентября 1918 г. захвачен в плен выпускник Николаевской Академиии Генштаба генерал-лейтенант А. А. Таубе. От предложений «публичного отказа от большевизма» и обещанных ему высоких постов в белогвардейских войсках он отказался. На предложение одного из лидеров мятежа Чехословацкого корпуса Р. Гайды о сотрудничестве ответил: «Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России». Впоследствии он был приговорен к смертной казни. Умер в кандалах в одиночной камере от сыпного тифа в январе следующего года[663].

3 сентября 1918 г. на станции Ютаза были расстреляны C. С. Просвиркин (бывший военный комиссар Бугульмы), коммунистка Е. П. Петровская – схваченные в конце июля организаторы партизанского движения и неизвестный матрос. После освобождения Бугульмы их останки будут торжественно захоронены в Бугульминском городском саду[664]. Эти сведения соответствуют и данным советских газет периода Гражданской войны, согласно которым в городе после его занятия было расстреляно более 30 человек[665].

3 сентября 1918 г. происходит подавление восстания рабочих Казанского порохового завода. Рабочие расстреливались из орудий и пулеметов по приказу коменданта города, выпускника Николаевской академии Генерального штаба генерала В. В. Рычкова. Применялись пулеметы и при расстрелах арестованных[666]. Впоследствии, уже в эмиграции, генерал В. В. Рычков станет в Харбине главой военного отдела Российской фашистской партии[667].

4 сентября 1918 г. в Чите семеновцами убит после пыток Василий Матвеевич Серов (1878–1918), учитель, большевик, депутат Государственной думы второго созыва от Саратовской губернии. После Февральской революции являлся председателем Верхнеудинского совета рабочих депутатов[668].

4 сентября 1918 г. издан приказ № 79 Кубанского краевого правительства. Согласно указу, в городах Майкопе, Армавире, станицах Уманской, Кавказской, Славянской учреждались комиссии по делам о преступлениях, совершенных по политическим соображениям[669]. Незадолго до этого аналогичный приказ был издан по Екатеринодару.

5 сентября 1918 г. частями атамана И. П. Калмыкова при поддержке войск чехословацкого корпуса генерала М. К. Дитерихса и 12-й японской дивизии взят Хабаровск. За время интервенции население города сократится с 52 до 30 тысяч[670]. Это не было случайным демографическим процессом, люди боялись оставаться в городе. Атаману Калмыкову приписывали известную фразу: «Перегрызай горло всякому большевику, а то он тебе перегрызет». По этому поводу барон А. Будберг записал 11 октября 1918 г. в свой дневник: «Калмыковские спасители показывают Никольску и Хабаровску, что такое новый режим; всюду идут аресты, расстрелы плюс, конечно, обильное аннексирование разных денежных эквивалентов в обширные карманы спасителей. Союзникам и японцам все это известно, но мер никаких не принимается. Про подвиги калмыковцев рассказывают такие чудовищные вещи, что не хочется верить»[671]. Можно отметить, что по официальным данным Приморской областной земской управы, число жертв калмыковского террора к декабрю 1918 г. достигло 5 тыс. человек[672].

5 сентября 1918 г. в селе Фоки сагайдатским отрядом Воткинской народной армии расстреляны ранее прибывшие в село из г. Осы военные комиссары Н. М. Кобелев и Н. А. Лыткин[673].

5 сентября 1918 г. телеграмма квартирмейстера Степного корпуса подполковника В. А. Зезина (ст. Карасук) подполковнику Зеленовскому (Павлодар), поручику Лопатчикову (Тюкалинск), в которой давались указания о карательных акциях по отношению к крестьянским антимобилизационным восстаниям: «Командарм подтверждает, что при подавлении беспорядков принимать самые решительные меры, вплоть до уничтожения на месте преступления»[674].