Хроника Беловодья

Португалов нехотя протянул ему связку ключей. Циммерман с трудом поднялся и, подойдя, пошатываясь, к железной двери, запер ее на внуренний, а затем и на навесной, замки. Опустил ключи в карман пальто, подумал, вытащил кусок какой-то замазки, подышал на него, с помощью куска бечевки опечатал дверь и приставил к ней, потрясенного до глубины души, часового, который перекладывая винтовку из руки в руку, чтоб убедительней жестикулировать, пытался объяснить Циммерману, что это никак невозможно, потому что в полку будут волноваться из-за его отсутствия, а потом забудут и смены не пришлют. Так оно всегда бывает, а перед большим сражением, в особенности. И ведь пуля - дура. Может клюнет завтра в усталое сердце и окажется, что последнюю ночь своей жизни ты провел, охраняя никому не нужный сарай и два с половиной трупа, вместо того, что бы чистить ружье и писать прощальное письмо домой. Под половиной трупа, очевидно, подразумевался Серафимов, которого никак не удавалось привести в чувство, так что пришлось оставить его, до тех пор пока прибудет присланная из города телега, потому что даже помыслить о том, что бы нести это грузное тулово на руках через буераки и рытвины, было страшно.

- В трибунал пойдешь, - пригрозил часовому Циммерман и повел свой отряд в город. В центре шел Португалов, а в спину неслись жалобы строптивого часового. Спустились к реке и пошли вдоль берега по еле заметной тропинке. Циммерман шагал рядом с Португаловыс, подняв воротник пальто и сунув в руки в карманы. Шли молча, наконец Циммерман не выдержал и произнес, - Трудновато вам будет это все объяснить.

- Да я, собственно, и сам не до конца представляю, - ответил Португалов, - с чем мы имеем дело. Налицо какое-то искревление пространственно-временных полей. Но это область настолько малоизученная, что, сомневаюсь, что кто-либо сможет предоставить более менее приемлемые объяснения происходящему.

- А придется, - с уловимой угрозой в голосе произнес Циммерман.

- Ну, я относительно своей судьбы иллюзий не питаю, - сухо ответил Португалов, - Однако, должен заметить, что и вам, очевидно, придется держать ответ перед вашим начальством. Ведь я вас предупреждал о том, что разрушение стены в лаборатории чревато непредсказуемыми последствиями. И, кстати, боюсь, всю величину содеянной вами глупости нам еще предстоит узнать на собственной шкуре.

- А при чем тут стена? Я был обязан обыскать все помещение лаборатории, и я выполнил свой долг. Стена же исчезла.

- Вот-вот, это вы и расскажете вашему начальству.

- Да вы меня, никак, пугаете? - удивился Циммерман, - Право, не стоит. Со своим начальством я уж как-нибудь договорюсь. Но о величине содеянной нами нами глупости... Вы предполагаете, что эти господа, так ловко стреляющие из луков, могут выйти, так сказать, на поверхность, в город?

- Не думаю, что ваша печать их остановит, если вы, конечно, не царь Соломон. Да и понятие - выйти на поверхность, между нами, довольно относительное. Если вы обратили внимание, в лесу довольно ярко светили звезды.

- Нет, я не царь Соломон, - с некоторым сожалением признался Циммерман, и тут впереди раздались шаги.

- Стой. Кто идет? - крикнул кто-то из бойцов.

- Свои. Злотников, начальник ЧК и командир разведки Железнопролетарского.

- Ага, Мечислав Янович, приветствую. И как вижу, снова арестован. - весело сказал Злотников, приблизившись и обменявшись рукопожатием с Циммерманом, - За что на этот раз?

- Ты не очень веселись, - Циммерман постарался встать так, что бы оказаться между Злотниковым и профессором, - У господина Португалова найдено оружие.

- Надеюсь, не пулемет? - успел вставить Злотников.

- Нет, браунинг. А в последовавшей за тем перестрелке мы потеряли двух бойцов.

Валька Деркачев, до того молча стоящий рядом со Злотниковым, узнал солдат из третьего батальона и спросил, кто убит. Ему сказали.

- Ого, - сказал Злотников, - То есть, профессор отстреливался?

- Не он сам. - Циммерман достал из-за отворота пальто стрелу, - Вот, полюбуйся, застрелили из луков. Вот этим самым. Чюден град Щигров! Не удивлюсь, если у тебя под носом кто-нибудь держит боевого слона!

- Злотников принюхался. - Пили, что ли?

- Да нет, не пили, - ответил Циммерман, - Спустились в подвал, сломали стену, а там оказался лес.

- В подвале?

- В подвале, в подвале. Не в самом подвале, там еще пристройка была из бревен. А за ней, действительно, лес.

- Да где ж тут лес? - развел Злотников руками.

- Вот этого я тоже не пойму. Здесь нет, а там есть. Очень рассчитываю на то, что профессор предоставит исчерпывающие объяснения, - с несколько излишней горячностью, словно репетируя грядущий разговор с начальством, воскликнул Циммерман.

- Э, товарищ, - протянул Злотников, - да ведь тебя первого спросят.

По сути это было повторение португаловских слов, но прозвучав из уст Злотникова, они подействовали на Циммермана по-другому. Вдруг стало видно, что ему страшно. Хотя, чего ему было бояться. Но, видимо, какой-то большой, невысказанный страх владел им, находя выход в небольшом служебном страхе. Отчего тот выглядел смешным и преувеличенным.