Хроника Богов: Мертвое Царство

Долг любого владыки — хранить свой народ

И встречать вместе с ним каждый новый восход,

Защищать и хранить на тернистом пути,

И на истинный трон вековечный взойти.

Долго думал Фазей, скован смутной порой,

День и ночь просидел с колыбелью родной.

Он позволить не мог всей стране погибать,

Дочь родную Карону решился отдать.

Мрак ночной увядал и явился рассвет,

Был правитель готов дать титану ответ:

«О, жестокий владыка пустыни, Карон, -

Крикнул добрый Фазей, выходя на балкон -

Я готов своей жизни цену оплатить,

Но народ не готов я за то погубить,

Заплачу малой кровью, пусть даже родной,

Станет дочь за страну непомерной ценой!»

И ответил титан: «Дань возьму не сейчас,

Пусть порадует дочка прекрасная вас».

Он смотрел свысока, как летят времена,

Как чредуется с миром спокойным война,

В никуда как уносит былое вода…

А Фазей счастья лик утерял навсегда,

Был несчастен от мысли, что дочка растет,

И однажды ее злой титан заберет.

Вел правитель советы с подданством своим,

Предложили сменить дочь ребенком другим,

То услышал титан, вихри-бури прислал,

И разруху Фазею за ложь даровал.

Сразу понял король: не поможет обман,

В судный день появился за данью титан:

«За своим я пришел и свое заберу».

«Не отдам тебе дочь, хоть и сам здесь умру!

Как отец, ее должен от зла уберечь!» -

Крикнул гордый король и схватился за меч,

Сотни воинов славных поднялись на бой,

Их правитель великий повел за собой.

Вспыхнул гневом Карон и поднял свой топор,

Прилетел к повелителю ветер из гор,

Он дыханием буйным страну всю пронзил,

Войско славных героев мгновенно сразил.

«Воевать пожелали? Да будет война!» -

Поднялась вместе с криком песка пелена.

И Карон пожелал изничтожить народ,

Его милости мертвый, уведнувший плод.

Но явилась Гилар, дочь Фазея царя,

И утихли песчаного гнева моря.

«Пощади мой народ, я пойду за тобой,

Сохраню эти земли ценою любой» -

Попросила Гилар, поклонилась ему,

Согласилась на вечную в башне тюрьму,

Жизнь титану навеки свою даровать…

Возвратился Карон в свою башню опять.

Заточенная в башне, томилась Гилар,

Душит грусть за родными и тело жжет жар.

А титан любовался ей ночью и днем,

Все на троне сидя, размышлял о своем.

Только грустной он видеть ее не хотел,

Быть счастливой Карон своей госте велел.

«Не понять никогда чувств обычных людских

Тем, кто жизни лишает жестоко других»

— Так сказала Гилар, затаив в том упрек,

Для Карона стал важным простой тот урок.

«Что же сделать, чтоб счастье твое увидать?

Чтоб душе твоей чистой не дать увядать?»

«Не видать в этой клетке отрады вовек,

Здесь погиб бы со скуки любой человек,

Не желаю без дела свой срок коротать,

Ждать спокойно, как час мой придет умирать,

Я хочу быть свободной хоть в клетке своей,

Слышать жизнь, что бушует средь тучи людей,

Дай мне ключ, что откроет иные мира,

Дай мне книг, что рождались с чернил и пера,

Дай мне жизнь, а не вечный бессмысленный сон!»

Содрогнулся, услышав ту просьбу, Карон.

В тех словах он услышал судьбу и свою,

В день со дня погибал он в жестоком бою:

Всем казался жестоким правитель Карон,

Беспощадным и злобным им виделся он,

Но и сам стал он жертвой, сковал его страх;

Одиночества пленник томился в веках.

Пожелав навека свое счастье найти,

Он решил все помехи сразить на пути,

Но топор в этой битве не в силах помочь,

Полюбил он Фазея прекрасную дочь.

Бесконечно проклятьем пустыни гоним,

Повелитель влюбился всем сердцем своим.

У Гилар на глазах он возвел свой дворец,

И сокрыл Смерть Пустыни в хрустальный ларец:

Ту шкатулку дух Мазис ему даровал,

Мощь кристальной тюрьмы артефакт тот вобрал.

Заточил в ней титан душу царства песка,

Чтоб судьба его жителей стала легка.

Лук зеленых покров по земле расстелен,

Новый сад на руинах пустыни рожден.

Все исполнил Карон, что просила Гилар,

Жизнь, достойную бога, поднес он ей в дар.

Все отдать был готов, но, блуждая во тьме,

Во дворце оставался, как будто в тюрьме.

Одинокая вечность страшнее неволь,

Увидала Гилар, как несчастен король.

Пленник замка Карон, как кошмарного сна.

Для того дочь Фазея ему и нужна.

Не она здесь раба, раб пустыни Карон,

Одинокий правитель средь мертвых знамен.

Ведь пустыня в душе, хоть цветет все вокруг,

Хоть в ларце и сокрыт тот жестокий недуг.

Пожалела титана Гилар, обняла,

Вновь Карона тирана душа ожила.

Уж не страх и не ненависть деву ведут,

Доброта и сочувствие в сердце поют.

И свершилось прекрасней всех в мире чудес:

Родилась вновь любовь под покровом небес.

Две земные души, что томились в плену,

Обрели свой покой, обратившись в одну,

И свершилось великое счастье для них,

В ночь, когда в ожиданьи и ветер утих.

Породила дитя для Карона Гилар,

Только горе затмило большой ее дар:

Побледнела сама и с дитём на руках,

Утонула в извечных душа ее снах.

Горьких слез не пролил при рождении плод,

Встретил свой он закат, не увидев восход.

Мертвый сын вместе с матерью мертвой остыл,

Ни секунды на свете прекрасном не жил.

Но Владыка Карон с тем смериться не мог,

Взял дитя, побежал он, не чувствуя ног.

Все по миру блуждал и спасенья искал,

Чтоб умершего сына кто к жизни призвал.

Обошел он полмира, все помощь просил,

Но Карону надежды никто не сулил:

Жизнь и смерть не подвластны, увы, никому,

И никто никогда не поможет ему.