Хроника Чёрных Клинков (Город Мечты. Несущий бурю)

— Но ты — волшебник, Эльрик. Совсем недавно ты доказал, что тебе под силу самые трудные заклинания, с помощью которых можно вызвать Повелителя Хаоса. И ты все еще колеблешься? Ты уже решился на колдовство, чтобы преследовать Иркана. Жребий брошен!

— Ты не можешь понять, какое физическое и умственное напряжение...

— Я могу понять, милорд. Я твой друг и совсем не хочу, чтобы ты чувствовал какую-нибудь боль. Но все же...

— Существует такое препятствие, как физическое здоровье, Дайвим Твар, — напомнил другу Эльрик. — Сколько времени я смогу поддерживать его сверхсильными снадобьями? Да, они дают энергию, но истощают организм. Я могу умереть до того, как найду Каймориль.

— Тогда я умолкаю.

Эльрик сделал шаг и положил белую руку на плечо Дай-вима Твара.

— Но что мне терять, в конце концов?

Нет, ты прав. Я трус, потому что колеблюсь, когда на карту поставлена жизнь Каймориль. Я повторяю свои прежние глупости, которые и послужили причиной нашего нынешнего положения. Да, я это сделаю. Ты пойдешь со мной к океану?

— Пойду. — Дайвим Твар почувствовал, что на его плечи тоже ложится груз ответственности, которую принял на себя Эльрик. Для мельнибонийца это было странное чувство, и Дайвим Твар понял, что оно ему совсем не по душе.

В последний раз Эльрик проезжал по этим местам вместе с Каймориль. Казалось, с тех пор прошли века. Какой он был глупец, считая, что счастье может длиться вечно. Он направлялся к знакомым скалам и морю за ними. Шел легкий дождь. В Мельнибон пришла зима.

Они оставили лошадей наверху и спустились на берег. Над водой, не более чем в пяти корпусах корабля от берега, висел туман. Он был неподвижным, как твердая стена, и Дайвиму Твару показалось, что они попали в какой-то чужой мир, где тонули все звуки, где жили души злобных самоубийц, которым ничего не стоило расправиться с ними. Хруст гальки под их ногами казался неприлично громким.

— Сейчас, — прошептал Эльрик. Казалось, он не замечал тоскливого и мрачного окружения. — Нужно вспомнить руны, которые так легко пришли ко мне, когда я тонул.

Он отошел от Дайвима Твара к берегу, где холодные волны набегали на песок. Потом сел, скрестив ноги. Глаза его стали неподвижными.

Дайвиму Твару показалось, что рослый император стал меньше и превратился в ранимого ребенка. Сердце Дайвима Твара дрогнуло от жалости, но он знал, что им нельзя отказываться от магии, если они хотят быстро найти земли Ойн и Иу.

Эльрик поднял голову — так собака поднимает морду, воя на луну. И когда странные, леденящие душу слова стали срываться с его губ, стало ясно, что даже если Дайвим Твар попробует отговорить его, Эльрик все равно не услышит.

Дайвим Твар и сам был далеко не новичком в Высоком Языке, Как мельнибонийский дворянин, он учил его в детстве. Но слова, которые произносил Эльрик, показались ему совершенно чужими, потому что император произносил заклинание с непривычными ударениями, выпевая их с мелодикой от тяжелого баса до высокого фальцета.

Неприятно было слышать, как такие звуки исходили из горла смертного человека, и теперь Дайвим Твар понял, почему Эльрику так не хотелось использовать свои колдовские способности. Хоть он и был мельнибонийцем, Повелителем Драконьих Пещер, Дайвим Твар сделал несколько шагов назад, к скалам, чтобы наблюдать за Эльриком от туда. Долго длилось это пение. Дождь пошел сильнее, зашуршав по начисто отмытой, блестящей гальке. Еще заметнее звук дождя был у спокойной черной воды. Дайвим Твар поежился и плотнее закутался в плащ.

— Страаша... Страаша... Страаша...

Дождь аккомпанировал слоам, которые были уже не словами, а просто звуками — так мог бы свистеть ветер или шипеть прибой.

— Страаша...

Дайвиму Твару все сильнее хотелось подойти к Эльрику и сказать, чтобы он остановился, что они придумают какой-то другой способ добраться до Ойн и Иу.

— Страаша! — откровенная боль зазвучала в крике.

Дайвим Твар все-таки решился окликнуть Эльрика, но почувствовал, что не может раскрыть рта.

— СТРААША!

По какой-то причине рунное заклинание не действовало, хотя Эльрик напрягал все свои силы, чтобы вызвать духа. Тем не менее Повелитель Драконьих Пещер ничего не мог сделать — его язык прилип к гортани, ноги примерзли к земле. Он смотрел на туман. Это только показалось, или туман действительно приблизился к берегу? И какой странный зеленый оттенок он приобрел?

В воде началось какое-то волнение. Галька заскрипела под ударами прибоя, туман отступил. Неясные огоньки заиграли в воздухе, и Дайвиму Твару почудилось, что он видит сверкающий силуэт огромной фигуры, возникающей из моря. Он понял, что колдовство Эльрика удалось. Фигура заговорила, и голос ее напомнил Дайвиму Твару плеск волн под дружелюбным солнцем.

— Мы, Духи Стихий, встревожены, Эльрик. Ходят слухи, что ты пригласил Повелителей Хаоса в наше измерение. Мы никогда не любили их. Тем не менее я знаю, если ты так поступил, то в этом была твоя судьба. И потому не держу на тебя зла.

— Я был вынужден, король Страаша. Если тебе не хочется помогать мне, я больше не побеспокою тебя.