Хроника чувств

Начать предстояло с раздела островов Рюген и Узедом на земельные участки. Одновременно горный массив Гарца надо было бы разбивать на предназначенные для сдачи в аренду охотничьи угодья. Затем выставить их на продажу по всему миру через один из французских банков и банк в Ханау. Комбинат в Лёйне продать одному из нефтеперерабатывающих концернов. Флот ГДР следовало уступить азиатским партнерам. Взять заем у Монгольской Народной Республики, горнодобывающие предприятия на территории ГДР сдать в концессию одной особенно мощной южноафриканской компании[28]. Затем следовали: доход от продажи с аукциона запасов государственных музеев ГДР (фарфор, иностранные ювелирные изделия, сомнительного происхождения античные сокровища, например Пергамон, историческое оружие, уроды из коллекции профессора Вирхова, два гвоздя из креста Иисуса, запасы отравляющих газов времен Первой мировой в Альтмарке, особый интерес для Сотби представили бы документы с грифом «совершенно секретно» и грифом, соответствующим грифу COSMIC, накопившиеся за 40 лет истории ГДР); мы предполагали конфисковать и продать существовавшие в ГДР личные коллекции марок и марки, принадлежавшие народному предприятию по торговле почтовыми марками, только это принесло бы четыре миллиарда долларов. Разумеется, зарубежным представительствам ГДР предстояло переехать в квартиры, принадлежащие посольствам участки земли также подлежали реализации. Права на рыбную ловлю на озерах и реках ГДР могут принести, если снять все ограничения, 40 миллионов долларов в течение 10 лет. Это доход.

Однако главная хитрость заключалась в реорганизации расходов. Я не буду входить во все детали. Я также не склонен недооценивать (никто из сотрудников нашего центра не пытался этого делать) тот крик, который поднялся бы, если бы мы снизили государственные расходы до 10 % от уровня государственного бюджета 1987 года. Существенно то, что мы путем подобной консолидации госбюджета придали бы вес нашему требованию принять ГДР прямо в Европейский Союз, причем как государственное образование, совершенно свободное на данный момент от долгов, а значит, как первую КАПИТАЛИСТИЧЕСКИ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ РЕСПУБЛИКУ ЕВРОПЫ, как государство-образец. Кто способен смотреть через очки классового врага как через бинокль? Мы, сотрудники Экономико-математического центра, были способны на это благодаря десятилетиям подготовительной работы. Наконец-то мы были свободны, могли использовать свою силу, но именно теперь нас никто не слушал[29].

После того как стало ясно, что наш радикальный план 1989 года никому не нужен, мы устроили, взяв только по 60 марок на человека из нашего премиального фонда, коллективный праздник в день святого Николая, в 17 часов в малом зале отеля «Паласт». Перед каждым стояла чашка кофе, за ней заполненная на три четверти чашка грога. Приготовление торта-суфле и большого сосуда испанского чая, конфискованного таможней, не составило для нас проблем. На несколько часов на нас повеяло новым духом[30].

Последние 400 паспортов Германской Демократической Республики

Перед моими глазами представала живая картина. Я видел 400 китайцев из Гонконга, состоятельных предпринимателей, с семьями и коллегами, готовыми последовать их примеру (или родственниками, потянувшимися за первыми переселенцами), я видел оживленный деловой и биржевой квартал в центре столицы ГДР, или по крайней мере первые шаги к его созданию. Я представлял себе, как эта многочисленная группа прибывает в аэропорт Шёнефельд и поселяется в отеле «Паласт». На автобусах их доставили бы в комплекс правительственных зданий. И там они объяснили бы свои намерения, подобно тому как на полотне Менцеля зальцбургские протестанты просят курфюрста разрешить им въезд в Пруссию. Мы направили достаточное количество транспорта для встречи самолета из Гонконга.

Из самолета вышли только тощий китаец и семь адвокатов. Нет — заявили они, их клиенты вообще не собирались приезжать. Не было у них и намерения поселяться на территории ГДР, приобретать недвижимость или открывать банковские счета. 400 просителям достаточно будет обладать паспортами ГДР просто на всякий случай. А именно — на случай ожидаемого присоединения Гонконга к Китайской Народной Республике.

Это было совсем не то, что я наобещал председателю совета министров. Люди в поисках безопасного пристанища, первопроходцы поворота в пользу обновленной ГДР исходили, оказывается, из жестокого расчета, что за определенную сумму они получат от нас паспорта, которые в дальнейшем могут превратиться в паспорта Федеративной Республики Германии, и только на них они и рассчитывали как на документ, обеспечивающий безопасность. Результат был никудышный. Если мы выдадим паспорта, это будет означать конфликт с Китайской Народной Республикой. Стоило ли в последние месяцы существования нашего гордого государства рабочих портить таким образом отношения с Китаем? Ради случайной сделки, обстряпанной семью адвокатами?