Хроника детства маленькой женщины

Весной к нам в гости приехала моя сестра Наталия. Увидев, что Даша ни на минуту не отходит от матери, отметила этот факт: «Даша, ты как мамин хвостик». Дарья с образом «хвостика» не согласилась: «Я – Дася, – рассудительно ответила она, – а хвостик у собачки». Это было, пожалуй, первое умозаключение, позволяющее сделать вывод, что наша малышка уже не просто Homo erectus, а самый что ни на есть Homo sapiens.

Что превратило Homo erectus в Homo sapiens? Ученые утверждают – склонность к коллективному общественно-полезному труду. Но не только труд, как мне кажется, помог превратить обезьяну в человека. Нашим далеким предкам в борьбе за существование приходилось преодолевать массу опасностей и невзгод окружающей жизни. Голод и холод, постоянные лишения, вечное противостояние с соплеменниками развивали силу и ловкость, смекалку и сообразительность, помогая при охоте за куском мяса и добыче лучшего места у костра. Испытания закаляли, формируя императив пещерного времени: только в преодолении трудностей, в непрестанной борьбе за выживание можно сохранить свою жизнь и добиться лучшей участи.

Получается, прав был Луций Сенека, живший ещё в четвертом веке до новой эры: только тернии ведут к звездам, только через трудности можно достичь триумфа? Генетическая память предков жива в каждом из нас по сей день. А пришел я к такому выводу опять-таки благодаря Даше.

Двухлетняя Дарья впервые оказалась у нас в деревне в начале июня. Кирилл выехал из дома около пяти часов утра – и дорога свободнее, и дочь ещё спит, в последнее время в машине её часто укачивает.

Своё знакомство с новой средой обитания она начала с деревянной лестницы на второй этаж. По-обезьяньи взбираясь по ступенькам, Дарья вновь ощущала себя сильной женщиной, решительно отвергая любую помощь со стороны. Наибольшая сложность при восхождении заключалась в преодолении верхней ступеньки, и, чтобы не упасть, Дарья использовала уже известный ей способ освоения дивана. Держась за вертикальную стойку перил левой рукой, она забрасывала на верхнюю ступеньку правую ногу, и, перекатившись от опасного края, вставала на ножки. И если при подъеме ей действительно помощь не требовалась, то при спуске срабатывал инстинкт самосохранения, и она предусмотрительно хваталась за мою руку.

За утро Даша спустилась и поднялась по лестнице раз двадцать. Причем, её интересовал не сам второй этаж и даже не то, что она могла бы там обнаружить, а именно лестница, как элемент тренировки в преодолении препятствий. Это было, наверное, её первое по-настоящему сложное испытание, которое она сама себе придумала, как нередко бывает и в нашей взрослой жизни, чтобы с честью его преодолеть и получить моральное удовлетворение.

Освоение лестницы оказалось для неё – всего лишь разминкой. На протяжении дня Дарья постоянно искала, чем бы себя занять и охотно участвовала во всех заботах взрослых. Когда я возил в тележке песок из-за ворот, чтобы устроить ей персональную песочницу на территории двора, Даша помогала, держась рукой за ручку тележки. А когда я пересыпал песок из тележки, то, разумеется, ее рука постоянно была на черенке лопаты. Вечером, увидев тележку, стоящую без дела у бани, Дашутка решительно ухватилась за ручки, но так и не смогла сдвинуть её с места. Как она не напрягалась, тележка не поддавалась.

– Дедя, – взмолилась она, – памги, у Даси ручки болят…

На протяжении всего времени пребывания в деревне, несмотря на дождливую погоду, Даша аккуратно поливала траву из детской лейки, которую когда-то мы покупали для маленького Васи. Я набирал из бочки с дождевой водой четверть леечки, и Даша почти тут же выливала из нее воду на траву, держа леечку носиком по направлению к своим резиновым сапожкам. Потом также усердно поливала одуванчики, причем лила воду прямо в соцветия, а не под стебелек. Похоже, ей было все равно, что поливать, просто нравилось смотреть, как течет вода ручейками из носика леечки и ощущать свою личную причастность к заботам домочадцев.

Интерес к воде у нашей рыбки (Даша по гороскопу Рыба) проснулся во время знакомства с колодцем. Когда я открыл дверцу сруба и взял её на руки, Даша, никогда прежде не видевшая колодца, смело заглянула вниз и удивленно воскликнула: «О, вода!». Вода в колодце стала её личным открытием, и она снова и снова просила меня открыть дверцу колодца и всякий раз, заглянув внутрь, с тем же энтузиазмом вновь удивленно восклицала: «О, вода!»

Её удивленное «о!» в те дни мы слышали то и дело. «О, дедя!» – восклицала малышка, увидев меня утром. «О, баба!» радостно кричала она при виде Людмилы. Сначала мы не могли понять этих восторгов, пока не пришли к выводу, что ей в её еще очень короткой жизни не доводилось наблюдать ни деда, ни бабы по утрам. Утром она просыпалась дома и чаще видела рядом Оксану, реже – Кирилла. Мы встречались с ней в Москве у нас или у неё дома. Это случалось в среднем пару раз за неделю, и Дашенька просто не успевала к нам привыкнуть. А здесь с утра вся родня и – рядом.