Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции

Новый орган должен был вести борьбу с различными небольшевистскими партиями, чему противились соратники большевиков по работе в ПВРК — левые эсеры, эсеры-максималисты. На это обстоятельство указывал известный чекист, историограф истории ВЧК М.Я. Лацис в «Организационном отчете ВЧК за четыре года ее деятельности (1917–1921)». «В числе контрреволюционных элементов первое место занимали лжесоциалистические партии. Военно-революционному комитету приходилось в первую очередь сталкиваться с ними. А у них имелись свои «плакальщики» в составе ВРК в лице левых эсеров. Последние сильно тормозили борьбу с контрреволюцией, выдвигая свою «общечеловеческую» мораль, гуманность и воздержание от ограничения права свободы слова и печати для контрреволюционеров. Для руководителей Советской власти становилось ясным, что совместно с ними будет немыслимо вести борьбу с контрреволюцией. Поэтому выдвигается мысль о создании нового органа борьбы, куда бы не входили левые эсеры», — писал позднее в упомянутой работе Лацис[88].

Во-вторых, ВРК в губерниях были подчинены местным Советам, что усиливало позиции самоуправления, а борьба с контрреволюцией требовала централизации карательно-репрессивных органов.

В-третьих, существовало дублирование комитетов ВРК при ВЦИК и целого ряда других правоохранительных органов власти: Чрезвычайной комиссии по охране Петрограда, Комитета по борьбе с погромами, Следственной комиссии при ревтрибунале, Всероссийской междуведомственной комиссии по охране дорог, центральной реквизиционно-разгрузочной комиссии, всевозможных бюро, комитетов и комиссий[89]. Имело место размывание полномочий, компетенции ВРК, к декабрю 1917 г. ставшим громоздким, неповоротливым наследием прежних представлений о диктатуре пролетариата. Таким образом, можно согласиться с Ф.Э. Дзержинским, что ВЧК возникла «в тот момент, когда не оказалось органа, который взял бы на себя борьбу с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»[90].

Помимо этих целей и задач, возможны и иные причины образования ВЧК. М.Я. Лацис писал по этому поводу в другой своей работе: «Чтобы не остаться побитому, надо было бить врага и бить на фронте и в тылу. Так стоял вопрос — прямо и определенно… Нужда в этом органе тем острее чувствовалась, что у Советской власти не было аппарата духовного перевоспитания. Отсюда острая необходимость в аппарате принуждения и чистки. Это уже не плод теоретических умствований, а продиктованная жизнью необходимость. Надо было бить тех, кто нас бьет. Более того, надо было предупредить возможное выступление контрреволюционеров, чтобы сохранить жизнь наших товарищей и аппарат советской власти»[91]. Таким образом, с самого начала ВЧК создавалась как орган активной превентивной политики, в отличие от ПВРК, не предусматривающего в целом актов террора.

21 ноября 1917 г., по инициативе Ф.Э. Дзержинского, постановлением ПВРК в его структуре создается Комиссия по борьбе с контрреволюцией в составе пяти человек. Членами комиссии были избраны Скрыпник, Флеровский, Благонравов, Галкин и Трифонов[92]. Данное решение свидетельствовало о начале процесса реорганизации органов борьбы с контрреволюцией. При ПВРК также существовала Следственная комиссия, решавшая как судебно-следственные, так и административные дела.

25 ноября 1917 г. СНК принял решение о разгрузке ВРК от излишней работы и передаче соответствующим ведомствам дел, касающихся их. Тремя днями ранее, 22 ноября 1917 г., СНК издал декрет об образовании революционных трибуналов для борьбы с контрреволюционными силами. Часть дел, которыми ранее занимался ПВРК, теперь должна была рассматриваться ревтрибуналами. Борьбу с пьяными погромами взял на себя созданный в начале декабря 1917 г. Комитет по борьбе с погромами Петроградского Совета под председательством В.Д. Бонч-Бруевича. 5(18) декабря 1917 г. ПВРК был окончательно упразднен, уступив место принципиально новой организации, вскоре созданной после его роспуска.