Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции

Принятый 4 мая 1918 г. при участии В.И. Ленина декрет о ревтрибуналах предусматривал введение постоянных коллегий обвинителей, а также разрешение всех вопросов следствия на закрытых заседаниях, что снижало гласность суда, увеличивая роль обвинения в судебном производстве[298]. Образованный Верховный революционный трибунал, будучи высшим судебным органом, является примером для всей судебной системы, и его приговоры рассматривались как юридический прецедент. В силу этого дело А.М. Щастного выходило за рамки политического процесса, вызывая дискуссию о применении смертной казни. С самого начала процесса стала ясна предубежденность обвинения в отношении дела и его стремление вынести смертный приговор: принятое наркомом юстиции П.И. Стучкой 16 июня 1918 г. постановление давало ревтрибуналам необходимые полномочия[299].

Июньский декрет Наркомюста был продиктован прямым указанием руководства партии большевиков. Еще на заседании ЦК РКП(б) 19 мая 1918 г. вопрос о красном терроре поднял И.Т. Смилга, выступивший с докладом о положении дел в Финляндии. Говоря о массовых случаях насилия, расстрелов финскими белогвардейцами революционеров, он высказал мысль, что необходимо применить расстрелы к арестованным и захваченным белогвардейцам, находящимся в Петрограде. Идея массового расстрела не была поддержана на заседании, но против расстрела нескольких белогвардейцев ЦК не возражало.

Одновременно было принято принципиально важное решение «ввести в практику приговоры к смертной казни за определенные преступления» и Наркомюсту было поручено подготовить соответствующий проект[300]. Возобновление судебного института смертной казни было введено революционным методом, игнорируя октябрьское постановление об отмене смертной казни. Декрет к этому времени большевистского Наркомюста оказался сильнее неотмененного решения Съезда, высшего органа власти.

Обвинителем был назначен инициатор этого процесса Л.Д. Троцкий, у которого были личные счеты с капитаном А.М. Щастным[301]. Несмотря на отсутствие прямых улик в контрреволюционной деятельности, А.М. Щастный был осужден ревтрибуналом и 21 июня 1918 г. приговорен к расстрелу. Многочисленные протесты в ходе процесса и по его завершении были проигнорированы, расстрел A.M. Щастного был произведен на следующий день, 22 июня 1918 г. Это постановление стало отправной точкой для вынесения смертных приговоров в судебном, а впоследствии и в несудебном порядке.

Право советских учреждений на применение смертной казни неизменно подтверждалось последующими выступлениями высших должностных лиц, в т. ч. и на состоявшемся вскоре V Всероссийском съезде Советов[302]. Революционное право ставилось выше юридических норм. «Ссылаются на декреты, отменяющие смертную казнь. Но плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона. Законы в переходное время имеют временное значение. И если закон препятствует революции, он отменяется или исправляется», — указывал В.И. Ленин[303]. Выступления противников смертной казни, в т. ч. левых эсеров, не были восприняты, и Советское государство продолжало эволюцию к режиму военно-партийной диктатуры.

В конце 1918 г. произошел еще ряд событий, которые повлияли на дальнейшее развитие карательной системы. Помимо получившего широкий резонанс процесса А.М. Щастного и первого судебного приговора по отношению к нему и еще семи провокаторам, вынесенного Верховным ревтрибуналом в эти же дни, следует учесть и убийство В. Володарского. Процессы в Москве послужили примером применения смертных приговоров на местах, а ряд террористических актов оправдывал подобные ответные меры против контрреволюционеров в глазах местного руководства.

Глава 3 Фактор белого террора в усилении карательно-репрессивной политики Советского государства летом 1918 г

§ 1. Массовый белый террор летом 1918 г