Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции

Только весной 1919 г. контрреволюционные силы оправились от этого жесткого упреждающего удара. Ф.Э. Дзержинский в феврале 1919 г. писал: «Красный террор был не чем иным, как выражением непреклонной воли беднейшего крестьянства и пролетариата уничтожить всякие попытки восстания против нас. В настоящее время положение совершенно отлично от того, что было раньше. Теперь нет той массы бывшего государства, которая устраивала против нас заговоры, мы их распылили и разбросали. С уничтожением их, той массовой борьбы, которая проявлена ЧК раньше, тех условий, при которых необходимо было создать органы с чрезвычайными полномочиями на местах, в уездах, тех условий теперь нет»[652].

§ 4. Петроградская ЧК и организация доктора В.П. Ковалевского в 1918 г

Среди важнейших дел Петроградской ЧК в 1918 г. числится и дело контрреволюционной организации доктора Владимира Павловича Ковалевского (1875–1918). Краткая предыстория этого дела следующая. В июне 1918 г. в Архангельск из Вологды, Москвы, но прежде всего из Петрограда, стали прибывать группами и поодиночке бывшие офицеры, преимущественно гвардейских полков и морского флота.

Многие из них имели на руках подлинные документы, выданные Вологодским Военконтролем или военными организациями Петрограда, часто для связи с генералом Овчинниковым. М. С. Кедров сообщил об этих случаях в Москву[653]. Подобные случаи обнаружились и в Москве, где на Ярославском вокзале в поезде на Вологду целый вагон оказался занят офицерами, которые через этот город направлялись в Архангельск[654]. Сам поток морских офицеров в Мурманск и Архангельск весной-летом 1918 г. был очень большим. Среди завербовавшихся в Мурманск в марте 1918 г. был и известный в будущем деятель культуры С.А. Колбасьев. Он будет служить офицером связи на английском крейсере «Кокрейн».

В начале августа 1918 г. близ станции Плесецкая Архангельской железной дороги красноармейцы заметили подозрительного человека. Одетый в теплое демисезонное пальто (дело происходило летом), он стоял у телеграфного столба, озираясь по сторонам, явно кого-то поджидая. Наряду с обычными черными пуговицами, на пальто была пришита большая желтая латунная пуговица. Он был задержан, и при его обыске был обнаружен пропуск на имя Сомова, выданный Вологодским Военконтролем. На допросе в следственной комиссии «поезда Кедрова» задержанный спустя время дал показания при условии, что ему будет сохранена жизнь. Согласно показаниям, он был послан из Петрограда доктором Ковалевским в Архангельск к англичанам. В поездке его «вели» члены организации Ковалевского, которых он должен был узнавать в пунктах следования по желтой пуговице на поношенном пальто, и так вплоть до Архангельска. В Архангельске ему после обмена паролем (пароль «Двина», отзыв «Дон») поручено было передать донесение, а затем вступить на службу к белым. Донесение он проглотил при задержании. Свои показания Сомов подтвердил и на следствии в Вологодской ЧК (председатель П.Н. Александров).

Данные Сомова позволили установить место ключевого переправочного пункта на станции Дикая, рядом с Вологдой. Переодетые чекисты с условным знаком в виде нашитой желтой пуговицы вскоре перехватили на станции военного летчика Оллонгрена, офицеров-артиллеристов Белозерова и Солминова, юнкера Михайлова. Последующие допросы позволили чекистам выйти на след бывшего полковника Куроченкова. Он был арестован в поезде на станции Чебсара в ночь с 19 на 20 августа 1918 г. Во время следования поезда до Вологды Куроченков выпрыгнул из вагона на полном ходу, сломав при этом руку. Вынужденный обратиться к жителю деревни Анисимово крестьянину Александру Савину, Куроченков предложил ему 40 тыс. руб. за надежное укрытие и помощь. Савин под предлогом более надежного места для укрытия привел Куроченкова в Несвойский сельсовет, откуда он был доставлен в Вологодскую губчека. Позднее М. С. Кедров распорядился из конфискованных средств выделить 5 тыс. руб. Несвойской волости на культурно-просветительную работу и объявил Александру Савину революционную благодарность.

Аресты на станции Дикая продолжались и в дальнейшем. В сентябре 1918 г. Михаил А. Куроченков, бывший полковник 6-го Лужского советского полка, летчик Олленгрен (так в тексте, на самом деле — полковник Николай Александрович Оллонгрен), Михайлов, Л.Н. Сомминов (бывший слесарь-шоффер), Е. А. Белозеров (бывший поручик), другие фигуранты этого дела в Вологде, более 30 человек, будут расстреляны[655]. Среди расстрелянных числился и доктор Грабовский (по другим источникам, Юрий Грыбовский)[656].