Хроника либеральной революции. Как удалось отстоять реформы

Наконец, это ж надо было умудриться не заметить, что никто иной как Хасбулатов возобновил после съезда боевые действия против президента, напечатав ту самую обширную статью в “Российской газете”, где поставил под сомнение законность и само право на существование достигнутого на съезде – с его же, Хасбулатова, участием – трехстороннего соглашения.

Что касается ельцинской трактовки референдума, мы прекрасно помним: он с самого начала рассматривал намеченный плебисцит как способ услышать слово народа – кому именно он больше доверяет. Никакого отступления от этой позиции, будто бы срывающего достигнутый компромисс, президент в дальнейшем не допустил.

Особый акцент на заседании политсовета ГС был сделан на теме “Ельцин и Черномырдин”. Выступавшие всячески подчеркивали, что утрачивают доверие к президенту, в то время как к новому премьеру настроены вполне благожелательно, надеются, что он исправит ошибки прежнего кабинета. Николай Травкин так и сказал: “Надеюсь, что Черномырдин докажет действиями, что его правительство не марионеточное. Я думаю, что правительство Черномырдина окажется лучше, чем правительство Ельцина – Гайдара”.

Травкин посетовал, что “в нынешнем кабинете сохранилось старое ядро”, и посоветовал премьеру удалить его.

Забавно, что много лет спустя этот деятель оказался в числе функционеров Союза правых сил – прямого наследника того самого “старого” правительственного ядра, доставшегося Черномырдину от Гайдара.

ПЛЕБИСЦИТ ИЛИ КОНСТИТУЦИОННОЕ СОГЛАШЕНИЕ?

Возня вокруг референдума

За острой вспышкой противоборства, случившейся на VII съезде, последовала затяжная позиционная война. Досадуя, что на съезде удалось добиться лишь частичной победы, противники Ельцина поставили перед собой цель “дожать” его окончательно.

14 января ВС объявил о проведении 11 апреля на всей территории России референдума по основным положениям новой конституции РФ. Сделал он это, естественно, без большой охоты, выполняя решения VII съезда (и надеясь вскорости подвергнуть их ревизии). При этом парламент сразу же решил стать хозяином положения – взял на себя подготовку конституционных положений, выносимых на референдум. С президентом их предполагалось лишь согласовать.

В принципе же депутаты всячески старались продемонстрировать, что их отношение к референдуму самое несерьезное.

Ельцин, напротив, не уставал повторять, что от референдума зависит судьба России.

Эта его позиция той поры, пожалуй, роднит его с генералом де Голлем. Как известно, самый знаменитый французский президент послевоенных лет очень любил референдумы. С их помощью, апеллируя непосредственно к народу, он решал все самые важные государственные вопросы. Это был стиль его правления.

Между тем, природа референдумов такова, что люди, опускающие бюллетени в урны, в большинстве своем плохо отдают себе отчет, за что именно они голосуют. В случае положительного голосования они просто выражают доверие политическому деятелю, пригласившему их на референдум. Именно так относился к этому способу решения вопросов де Голль: в сущности, его интересовало лишь одно, – доверяют ли ему люди. Пока доверяли, он оставался на своем президентском посту. Но вот подошла старость, бессилие… В начале 1969 года он затеял очередной плебисцит – по вопросу, который вполне мог бы решить простым, рутинным путем, через парламент. Но ему по-прежнему важно было знать, пользуется ли он доверием французов. Увы, на этот раз они отказали ему в доверии. И он ушел. Хотя мог оставаться президентом Франции до 1972 года.

В общем-то, и Ельцин ожидал от референдума того же самого – чтобы народ прямо сказал, доверяет ли он ему.

На попытки Хасбулатова и Ко сразу же захватить тут инициативу президент реагировал весьма остро. Особенно его возмутило, что в совместный штаб по подготовке и проведению плебисцита ВС делегировал фигуру, совершенно неравнозначную той, какую направила в него президентская сторона: в качестве представителя президента возглавить штаб должен был первый вице-премьер Владимир Шумейко, а в заместители ему ВС прочил всего-навсего одного из председателей парламентских комитетов. Казалось бы, мелочь, но мелочь легко прочитываемая. Это опять-таки была демонстрация пренебрежительного отношения к предстоящему мероприятию. Крепли подозрения, что в последний момент – на внеочередном съезде – Хасбулатов и его сторонники попытаются отменить референдум.

Правда, на встрече с представителями блока “Демократический выбор” 14 января Ельцин сообщил: он, дескать, получил от Хасбулатова обещание, что до референдума внеочередной съезд созван не будет. Однако демократы отнеслись к этому сообщению скептически: по их убеждению, в случае необходимости спикер без малейших угрызений совести откажется от всех своих обязательств. “Думаю, что съезд созван все-таки будет, хотя это получится как бы вопреки воле Хасбулатова. По-моему, он однозначно против референдума”, – заявил журналистам Сергей Юшенков. Так оно и получилось.