Хроника либеральной революции

Примечательно, что именно о Козырева и Федорова посчитал нужным «вытереть ноги» Хасбулатов, выступая 3 июля на заседании Верховного Совета. Обоих он упомянул в связи с их выступлениями в прессе: дескать, министр юстиции в своих газетных интервью «дает разъяснение, как разогнать Съезд народных депутатов», а министр иностранных дел «решил стать оракулом — вторым Шеварднадзе».

Гораздо более огорчительным стало то, что примерно в таком же духе отозвался о заявлении Козырева и Ельцин на уже упоминавшейся пресс-конференции 4 июля. По его словам, это заявление было обсуждено на Совете безопасности и признано вредным. И снова аналогия с Шеварднадзе: «Если вы хотите быть пророком, как Шеварднадзе, тогда поступите, как он: предупредил о путче и подал в отставку…».

Ельцин как будто забыл, что предупреждение Шеварднадзе в конце концов сбылось: путч действительно произошел, хотя и не сразу после предупреждения министра иностранных дел СССР.

Впрочем, как сказал президент, на заседании СБ Козырев уверял, что журналисты его неправильно поняли. То есть глава МИДа и здесь дал задний ход. У дипломатов подобные привычки доведены почти до автоматизма.

Сам Ельцин уверен, что оснований бить тревогу нет. Конечно, национал-коммунисты в последнее время, в преддверии заседаний Конституционного Суда, собирающегося рассмотреть правомерность запрета КПСС, активизировались. Но это только в Москве, в целом же по России все «достаточно спокойно».

«Я исключаю возможность путча», — сказал президент. Он уверен: все силовики — министры обороны, безопасности, внутренних дел — демократы. Так что ни армия, ни другие силовые структуры путч не поддержат.

Эта уверенность Ельцина, в том, что силовые министры преданы идее демократии и лично ему, сыграла с ним злую шутку. Из-за этой уверенности он долго недооценивал опасность, исходящую от большинства депутатского корпуса, от Руцкого. Когда же эта опасность стала очевидной, выяснилось, что ни министр обороны, ни министр внутренних дел совсем не так надежны. А министр безопасности Баранников и вовсе оказался предателем, что обнаружилось еще раньше.

Ельцин подтвердил: он как поддерживал, так и будет поддерживать Гайдара (с 15 июня ставшего исполняющим обязанности премьера), как бы тяжело это ни было.

— Конечно, принимаются непопулярные меры, — сказал Ельцин, — и на этом, на настроении народа играют определенные силы. Народу тяжело, и, конечно, он иногда высказывает недовольство. Но играть сегодня на этом недовольстве — это называется предательством России. Но предатели не имеют социальной базы среди народа. Вот это главное, а потому они не решатся ни на какой путч. Да и нет человека, который взял бы на себя роль Крючкова в организации такого путча.

Тут Ельцин опять ошибся. Когда настал «час Х», «крючковы» у «этих сил» нашлись в достаточном количестве — те же Хасбулатов, Руцкой, Макашов, Ачалов, тот же переметнувшийся на их сторону Баранников…

Переворот вероятен, но невозможен?

Успокоительные слова Ельцина большого действия не возымели. Атмосфера напряженного ожидания сохранялась, хотя вероятность грозовых событий оценивалась по-разному. Газетные заголовки той поры: «Призрак путча над Россией», «Российское единство» тоскует по путчу», «Новый путч невозможен», «Армия не допустит нового путча», «Переворот вероятен, но невозможен», «Нет, возможен, но без танков»…

«Оптимизм» и «пессимизм» заголовков тут, понятно, не главное. Главное, что и «оптимисты», и «пессимисты» вынуждены писать об угрозе путча.

Данные опроса, проведенного в те дни Институтом социологии парламентаризма: 30 процентов опрошенных считают, что государственный переворот невозможен, однако 46 процентов придерживаются противоположного мнения.

Слова, события складываются в одну, не очень-то вдохновляющую картину. Ярый оппозиционер полковник Виктор Алкснис, выступая по радио «Эхо Москвы», пророчит большую кровь. Сам он вроде бы не причастен к заговорщической деятельности, но уверен, что военный переворот неизбежен, «по объективным причинам»… Известный демократ академик Александр Николаевич Яковлев возле дверей своей квартиры обнаруживает похоронный венок. С печалью он говорит, что «демократия вообще не соответствует состоянию нашего общества, для него более свойствен автократический режим, хотя и более просвещенный, нежели при Сталине»…

7 июля в интервью Московскому телеканалу генерал КГБ в отставке Олег Калугин (потом объявленный предателем), говоря об угрозе, исходящей от Министерства безопасности, публично «озвучил» то, что подозревали, о чем тогда говорили между собой многие: в МБ много людей «нелояльных по отношению к президенту и к демократическим преобразованиям в стране», от которых руководству страны следовало бы как можно скорее избавиться.