Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи

Ответь на молитву за тех, кто стеснен. Религия твоя —

Покорность тебе, которая нас побуждает [на эту молитву?].

Если ты оставил без помощи общину суннитов,

То не будет чистым возвышенное поклонение.

Над тем, кто с помощью и победой пришел,

Я возношу мир и молитву,

А также над его семьей и сподвижниками.

Да будет мир над устазом и его помощниками.[72]

Что касается сына сестры Шамиля, то русские удалили его в то время, и он вернулся обратно только через долгое время, как будет рассказано в конце книги. Что же касается двух других, то Мухаммед Мирза-хан доставил их через некоторое время ночью в Кулясыл и Бацадасыл (Кулабиц), а сам сделал вид, якобы они сами тайно убежали от него, да вознаградит его добром Аллах всевышний.

Шамиль вернулся к своей семье, он нашел ее в Чиркате, потому что когда он сам находился в этой осаде, русские направились в Ашильты. Жители из Ашильты убежали в Ахульго. Русские сожгли селение, но ни дом Шамиля, ни дом его родственницы, который она завещала Шамилю, не сгорели. Затем русские собрались подняться к Ахульго, женщины и дети убежали в Чиркат. Русские поднялись в Ахульго и сожгли имевшиеся там дома, кроме дома Шамиля. Книги Шамиля чуть было не попали в руки русских, они были спасены при помощи находчивости подвижника, познавшего [тарикат] благочестивого Мухаммеда ал-Ашильти, да помилует его Аллах всевышний. Затем против русских повел битву ученый Али-бек, сын Хириясулава, он был [90] кадием в Ирганае, и те, кто был с ним, из багуляльцев и других. Они перебили множество врагов и не дали им сделать то, что они хотели. Русские тогда вернулись обратно. Весть об этом сражении достигла Шамиля в Тилике. Но он не прислушивался к этому до тех пор, пока не было завершено все дело в Тилике. И хвала Аллаху великому, как сильно вверение Шамиля [своих дел воле Аллаха] и его упование.

Глава о том, что произошло у Шамиля с жителями Чирката, когда он был там

Имам вернулся из Тилика и находился в Чиркате. Здесь к нему приходили с разных сторон группы мюридов. Тогда собрались вместе 23 отступника из чиркатовцев и поклялись, что они разрушат мосты и не дадут дорогу для посторонних, идущих к имаму. Они говорили, что сделают сами все то, в чем он нуждается. Об этом было сообщено Шамилю. Его жилище было в начале селения, в самой высокой его части. Имам обнажил саблю, положил ее на плечо и вышел, — а с ним был только его непременный товарищ Юнус, — ругая отступников всякими грубыми словами и угрожая им. Подойдя к двери мечети, он крикнул кадию, чтобы тот вышел. Кадий вышел, трепеща от страха; говорили, что он имел соглашение с отступниками в их намерениях.

Имам сказал кадию: «Я слышал то-то и то-то. Я знаю их намерения и цели в этом деле. Если ты [согласен] наказать и посадить их, то делай это тотчас, иначе я перебью всех, кто попадется из них, без разбора, будь то мужчина или женщина».

Кадий попросил его войти в мечеть [и подождать там], пока он выполнит его приказ. Но имам поклялся, что до выполнения его приказа он не войдет в мечеть. Тогда их [отступников] посадили. [91]

Затем имам вошел в мечеть и обратился к общине, после того как собрал ее к себе [в мечеть], с проповедью. Он резко укорял их, говоря: «Подлинно эта религия не унижает свой народ, а возвышает его, вопреки воле порицателей. Дело не будет так, как думают отступники. И подлинно я, клянусь Аллахом, непременно убью каждого, кто коснется хоть одного моста чем либо, кроме ступни ноги». С тех пор прекратилось сопротивление отступников.

Рассказ. Это было в то время, когда русский Николай ехал в Дагестан. Клюки-фон-Клюгенау предложил Шамилю, находившемуся в Чиркате, встретиться для переговоров. Он вышел с 15 товарищами на гимринскую горную дорогу. Шамиль также отправился с товарищами. Встретившись, Клюки-фон-Клюгенау предложил подать руку в знак приветствия, но Шамиль отказался от рукопожатия, хотя об этом и просили его товарищи. Они сели. Клюки-фон-Клюгенау уговаривал и упрашивал Шамиля выйти для встречи их Николая и убеждал в том, что тот окажет ему милость, возвеличит его и назначит управителем над делами всех мусульман Дагестана и что не будет от него никакой измены. Но имам не поддавался уговорам. Вдруг во время их беседы Ахбирдиль Мухаммед и его товарищи начали подниматься из лощины с возгласами: «Нет бога, кроме Аллаха». Клюки-фон-Клюгенау испугался и заволновался. Он сказал Барти-хану: «А разве я не в ваших руках?» — «Да», — ответил тот. — «А разве вы измените мне?» — «Нет». — «Так вот, точно так же, не изменит и наш Николай Шамилю».

Затем встали для того, чтобы расстаться. Клюки-фон-Клюгенау опять протянул Шамилю руку, но Шамиль вновь отказался. Ахбирдиль Мухаммед встал между ними, препятствуя рукопожатию, тогда фон-Клюгенау обрушил на него весь свой гнев, который, однако, не проявлял по отношению к Шамилю. Этот [92] поступок вызвал по адресу Клюки-фон-Клюгенау резкость и грубые слова Шамиля. Он сказал: «Удалите этого проклятого из нашей среды». Конец.