Хроника № 13 (сборник)

У меня отношения с Платоновым просто мучительные. Прочитав впервые: «русский – это человек двухстороннего действия: он может жить и так и обратно и в обоих случаях остается цел», – я окоченел от восторга. Перечитал через пару лет – мурашками продрало от ужаса. Потом опять перечитал – засопротивлялся, увидел дьявольскую и губительную прелесть, надоевший, проклятый и безнадежный русский дуализм. И еще перечитал – и показалось, что это, как и многое другое у Платонова, есть великая пошлость, банальность, заключенная в причудливые словеса. И вот недавно опять перечитал – и страшно разозлился: безответственная бессмыслица.

Видимо, про меня написано, иначе откуда такая личная горечь и горячность?

Умение добавлять

Раньше я вздрагивал, услышав категоричное: «Литература должна быть…», «кино должно быть…» – и далее непререкаемые слова о том, какими должны быть литература и кино. И театр. И музыка. И все прочее. Меня это задевало, хотелось спорить. Теперь поуспокоился. Я понял: люди просто забывают прибавить «по-моему». Но кто мешает прибавить это самому? Брось сердиться, они говорят, а ты добавляй. И все.

Вот, например, заявляет некий продюсер (весьма крупный), что нет у нас сценаристов. Напрочь. Не сердись, не обижайся, он всего лишь хочет сказать, что нет сценаристов, которые нужны ему. Добавляй, раз уж люди забывают это сделать.

Я добавляю. И, знаете, помогает!

Публичное счастье

Известный и неглупый (вроде бы) человек, осчастливленный браком с новой молодой женщиной, публично растекается соплями (часто тут и фотографии в обнимку, а то и живые картинки, если ТВ), сюсюкает, признается в любви избраннице. Так и хочется спросить: ты мужик или блондинка из Вконтакте? – у тебя прежняя жена тоже человек, у тебя дети и друзья от нее, каково им это видеть? Люби на здоровье, богинь свое приобретение в тишине, зачем звенеть во все колокола, как ты офигительно счастлив? Другим же больно! Самые умные мимоходом «отдают должное» прежним супругам. И все равно не понимаю, какая необходимость хвастаться счастьем, замешанным на чужой боли?

Робинзон и Аввакум

«Робинзон Крузо» и «Житие протопопа Аввакума» написаны практически в одно и то же время, в начале эпохи Просвещения.

С «Робинзона» начался классический английский роман, с «Жития» пошла вообще русская литература. Как минимум – проза.

В «Робинзоне» важны любовь к Богу и освещенное верой осмысленное жизнестроительство, в «Житии» – любовь к Богу и освещенное верой осмысленное страдание.

Так на этих двух вещах, жизнестроительстве и страдании, и стоят до сих пор наши культуры. У них уклон в одно, у нас в другое. Я же люблю обе книги и, раз в моей душе это сходится, почему бы ему не сойтись и в жизни? Когда-нибудь…

Творческий припадок

Бывает состояние смятения, почти ужаса: ты разучился писать, ты сомневаешься в каждом слове, не умеешь выбрать из крутящихся в голове одно, единственно правильное – а это, быть может, самое главное в твоем деле: порядок слов. Пробуешь и так, и так – и все не то. А бывает что-то вроде творческого эпилептического припадка, вернее, его начала, прямо по Достоевскому: тебе все абсолютно ясно, ты все понимаешь и умеешь, слова появляются только те, какие нужно, и каждое встает на свое место – будто всегда было там. И даже неправильные идут в ход, оказываются чудодейственно необходимы, создавая непреложный синтаксис смысла. А потом отрезвление, и все сначала…

Торговля приговорами

В России меньше одного процента оправдательных приговоров. Говорю знакомому адвокату: ужас! Он отвечает: зато условных приговоров больше сорока процентов. А есть мягкие: штрафы, поселения. Суды у нас – корпоративная коммерческая структура, связанная с правоохранительными и иными органами. Жесткий обвинительный приговор – товар на самом деле неходовой, хоть и необходимый (для острастки и ассортимента), оправдательный невыгоден деловым партнерам судов – ментам, а вот смягчениями приговоров торгуют бойко и прибыльно. И волки (суды, менты, да и адвокаты) сыты, и другие волки (практически помилованные воры, жулики и убийцы) целы. Хуже всего овцам: у кого нет денег или на кого есть госзаказ – посадить.

Учительский счет

У меня было уже много публикаций и несколько книг, я жил уже в Москве, и вот вернулся, позвонил старенькой своей учительнице литературы, которая утвердила меня когда-то в мечтах о писательстве, напросился в гости. Собираясь, думал, что бы ей преподнести. Листал страницы журналов и книг, читал – словно ее глазами… В результате не взял ничего.

Соcтавляя книгу текстов последних лет, решил поместить там свои прозаические дневниковые стихотворенья, которых у меня накопилось около полутора сотен. Представлял, как читаются они другими глазами, более умными, чем мои. Отобрал сорок. Потом двадцать. Десять. Сейчас не осталось ни одного, не будет такого раздела в книге.

Учительский счет.

Глобальная мыслишка о фатальности прогресса