Хроника № 13 (сборник)

Санжаров спустился к мусорным бакам, надев старый плащ и старую мятую кепку. Не было никого – ни дворников, ни бомжей. И мусороуборочные машины еще не приезжали. Поэтому за какие-то десять минут Санжаров набрал столько, что еле донес.

Дома рассортировал, кое-что все-таки не решился использовать, выкинул, остальное промыл, обработал марганцовкой, обрезал.

И настал день, когда он торжественно записал в тетради, сменившей убогий листок (найдена была в мусоре, новехонькая):

«Выделено на питание – 7050 рублей. Сэкономлено – 7050 рублей!»

Заметим, что за время, о котором мы ведем рассказ, пенсию Санжарову дважды повышали, но росли и цены на коммунальные услуги и все остальное, поэтому сумма, выделенная на продукты, оставалась неизменной.

Санжаров ликовал.

Весь вечер он был в таком состоянии, словно выпил шампанского.

Он открывал шкатулку, считал деньги, любовался записями своих рекордов, закрывал, ходил по комнате небольшими шагами, не тратя лишних сил, опять открывал шкатулку…

И вдруг его обдало холодом – а что дальше?

Ведь экономить можно только то, что есть. Из 7050 рублей не выкроишь 8000! И даже 7051 не выкроишь. Значит – все кончилось? Зачем тогда жить, если все потеряло смысл?

Он вслух замычал от душевного страдания. Закружилась голова, чего давно уже не бывало.

Он лег, закрыл глаза, представил золотистый песок и лазурные волны, как это и нужно делать при аутотренинге. Опомнись, попутно уговаривал он себя, ведь так можно заполучить сердечный приступ или инсульт и скоропостижно умереть, не выполнив задачи!

А в чем задача?

В том, чтобы оптимально использовать все ресурсы.

Но они ведь есть! – озарило Санжарова. Есть же коммунальные деньги! Надо разумнее пользоваться горячей и холодной водой, электричеством, не смотреть телевизор, и опять пойдет экономия!

Так он и сделал.

И экономия пошла, все большие суммы укладывались в шкатулку, в «копилку рекордов», если употреблять олимпийское выражение, естественно подходящее Санжарову, бывшему спортсмену.

Он научился обходиться почти без электричества, оставив включенным только холодильник – понятно, почему. Воду использовал рационально: затыкал пробкой дыру в раковине, сначала умывал лицо, потом чистил, используя эту воду, зубы, потом брился и смывал пену и только после этого пускал тонкую струйку чистой воды, чтобы отмыть остатки пасты и пены. Заметим, что все предметы и средства гигиены, о которых ранее не упоминалось, но которые, конечно, у Санжарова были, приобретались им по минимальным ценам и использовались очень аккуратно. Он перестал принимать душ, вместо этого обтирался влажным полотенцем, вспомнив, что когда-то читал книгу о Мао Цзэдуне, который именно так и делал. Не самый глупый человек был, хоть и тиран.

И однако опять настал момент, когда рекорды достигли предела.

Но ищущий ум Санжарова и тут выручил.

А с какой стати, подумал он, я вообще должен платить за воду, за свет, за все остальное? Я государству отдал свою жизнь без остатка, а что оно дало мне взамен? Конечно, коммунальщики начнут звонить, письма слать, грозить судом. Пусть грозят. Что они вообще могут сделать? Выселить? Хотел бы я посмотреть, как выселяют заслуженного мастера спорта! Да я все телевидение, все газеты созову!

И он перестал платить.

И наступил день окончательного торжества.

Появилась запись:

«Получено 13879 рублей. Сэкономлено 13879 рублей».

Санжаров целый час смотрел на страницу с этой записью, испытывая чувства неописуемые, почти сладострастные, ему даже слегка было совестно. Эта вот совестливость, подумал он, возможно, и мешала мне занимать первые места, стать лучшим. Я, сам того не осознавая, жалел своих соперников, поэтому и давал им победить, умея радоваться чужой победе.

Но зато теперь я – лучший! Да, граждане, товарищи и господа, лучший! Только не говорите, что бомжи и нищие живут, тоже не тратя своих денег, у них этих денег нет. А у меня есть! Кто еще, получая деньги, сумеет не тратить ни копейки? Кто, ау? Молчит телевизор, не пишут газеты, нет таких! Только я!

И он почувствовал себя на невидимом пьедестале, и гимн Советского Союза зазвучал в его голове, и красавица в короткой синей юбочке с длинными загорелыми ногами, в красных кроссовках с белыми носочками подошла к нему, чтобы повесить на его грудь золотую медаль.

– Нагнитесь, пожалуйста, – попросила она.

Санжаров великодушно нагнулся – и упал.

Через пять дней соседи, обеспокоенные неприятным запахом, позвонили в полицию.

Приехала полиция, потом «скорая помощь», примчался участковый, позвали понятых, взломали дверь.

Кого-то сразу стошнило.

Зажимая нос и рот ладонью, участковый кинулся к окнам, открыл их.

Началась обычная процедура: осмотр тела, протокол, опрос соседей.

Участковый заглянул на кухню, открыл холодильник и тут же захлопнул, бросился на балкон, стоял там, широко открывая рот и глотая воздух.

Как и положено, у Санжарова, человека одинокого, провели обыск.

Не нашли ничего особенного, только шкатулку с тетрадью, где были какие-то непонятные подсчеты. И деньги там лежали толстой стопкой. 70 625 рублей.

– Негусто, – сказал кто-то.