Хроника обыкновенного следствия

– Я предложил ей выпить. Правда, она отказалась… Но на этом ничего не кончилось… Она в энный раз спросила меня, не можем ли мы… Ну, сама понимаешь…

– Я тебе не верю! – снова кричит Эмильена.

– Увы. Это доказывает лишь одно. Ты слишком честна, чтобы поверить, что не все на тебя походят. Могу повторить ее точные слова. Хочешь?

Она в замешательстве кивает. Я закрываю глаза, словно пытаясь сосредоточиться.

– Подожди, а вот: "Если вы думаете, что Эмильена смущается? Вы уверены, что в данный момент она не лежит в постели с другим мужчиной?" Ты догадываешься, что я ей ответил…

– Что ты ей ответил? – выдавливает из себя Эмильена.

– Я не стал ни отрицать, ни защищать тебя. Это было так низко. Считаю, ты выше этого. Я ответил ей: "Эмильена делает то, что ей хочется и когда ей хочется. Я ей полностью доверяю". Она начала издеваться! Мне хотелось, чтобы ты слышала её! "Представляю себе, что это взаимно? Она, конечно, говорит вам все, каждый раз сообщает, что трахается с художниками или выгодными клиентами? Она предупредила вас, что в данный момент трется о бороду этого толстого, набитого деньгами голландца?"

– Замолчи! – вскрикивает Эмильена. Лицо её посерело. – Молчи! Молчи, умоляю тебя! Сволочь, поганая сволочь! Думаю… думаю, я прикончу её! И после этого говорить мне, что ты… О, боже! О, боже! И ты, конечно, поверил ей?

– Никогда в жизни! За кого ты меня принимаешь? Я понял, что она ненормальна.

– Боже, милый мой! – рыдает Эмильена, снова охватив голову руками. – Боже, это ужасно! Я больше не желаю её видеть! Она сошла с ума! Она опасна!

Я принес Эмильене еще один джин. Она проглатывает его одним глотком, не открывая глаз. Затем берет меня за руку и уже не отпускает.

У нее странное желание считаться верной женой вопреки очевидности. Зачем ей хочется выглядеть в моих глазах именно такой?

– Дорогой, – бормочет она и приникает мокрыми губами к моему рту… – Если бы ты знал, как я люблю тебя… Если бы ты знал…

5. Допрос свидетелей

Первым свидетелем оказалась хорошо сохранившаяся женщина средних лет.

Сообщив свое имя и профессию, женщина, сотрудница обвиняемого, буквально воспела своего бывшего шефа. У меня возникло впечатление, что перечитываю отчет психиатра суду.

Вежливый, предупредительный, заботливо относящийся к своим сотрудникам, умный, работоспособный…

– Вы в него влюблены? – я неожиданно прерываю её.

Чувствую удивление мадам Жильбер. Я еще не приучил её к подобному, тону. Свидетельница слегка краснеет, опускает глаза.

– …Нет, – произносит она после недолгого колебания. – Чтобы быть влюбленным, нужна взаимность… Он никогда не позволял себе ни единого сомнительного словца или двусмысленного выражения…

– Говорил ли он вам о своей жене?

– Очень мало. Иногда одно слово, горький намек… Похоже, он не был счастлив в браке… Но подумать, что… Невозможно!

– Если бы он был понастойчивей, вы бы ему уступили?

Мадам Жильбер поднимает глаза от машинки. Свидетельница краснеет.

– Я… Я была замужем, – говорит она. – Я живу отдельно от мужа. Я… я думаю, что довольно хорошо знаю мужчин. Да, думаю, я бы ему уступила, как вы выражаетесь, господин следователь.

– А вам никогда не казалось странным, что обвиняемый не был настойчивым по отношению к вам, особенно если он вас так ценил, а вы чувствовали, что он несчастен в браке?

– Не знаю, – она отрицательно качает головой. – Нет… Да… (чувствуется, что она и раздражена, и обеспокоена). Вы знаете, господин следователь, главное – работа, была работа. Время на вольности было крайне ограниченным.

Я настаиваю.

– Однако вам все же показалось странным или, по крайней мере, любопытным, что он оставался… на отдалении от вас, не так ли?

Она медленно кивает и несколько секунд разглядывает кончики пальцев.

– Быть может, – соглашается она.

– У него были любовницы?

– Нет… Да… И все же нет. Я ни разу не слышала, чтобы он вел по телефону странные разговоры, он никогда не отдавал предпочтения какому-либо звонку…

Бесполезно. Все бесполезно. Куда ни ткнусь, повсюду натыкаюсь, на стену.

– Благодарю вас, мадам. Мой секретарь составит резюме нашего разговора, вы его прочтете и, если согласны, подпишете.

Вторым свидетелем проходит сосед. Он возглавляет небольшое предприятие и часто работал с обвиняемым. Приземистый усач с обвисшими чертами лица и брюхом, не привыкший носить пиджак с галстуком. Он в еще большем замешательстве, чем первая свидетельница, но знаю по опыту, это не означает, что он что-то скрывает или имеет проступок на совести. Он просто смущен, как любой человек, столкнувшийся с судебным ведомством. Повестка в его руке подрагивает.

Он судорожно протягивает её мадам Жильбер, та с серьезным выражением лица берет бумажку и кладет рядом с машинкой. Когда он уйдет, она выбросит её в корзинку для бумаг.

С первых же слов, если не считать робости, я догадываюсь, что он испытывает симпатию к обвиняемому. Он её и не скрывает. Как и первая свидетельница, он не допускает и мысли о случившемся.