Хроника одного падения…

Ночью разразилась гроза. Страшно грохотал гром, молнии крестили черное, беспросветное небо. Шум дождя был таким сильным, что, порою, становилось не по себе. «Как там Слава-то один, в такую бурю? Страшно ведь, наверно, сидеть в избе без единой души! Ну, да он у меня не из трусливых! Мужик же!.. Но все равно, за него беспокоюсь: как бы чего не вышло. Вдруг молния ударит в дом?!» — Нина Степановна, ворочаясь с одного бока на другой, все не могла заснуть. Наконец, забылась в какой-то тяжелой дрёме.

Наутро, она проснулась с той же тревогой. По небу ходили тяжелые мрачные тучи. Дождь моросил, не переставая. В квартире было темно, — пожилая женщина, даже свет включила. «Надо Борю на работу будить. С зонтом придется, на завод-то идти…».

— Да, бате там, на даче, сейчас не очень-то сладко. Домой, скорей всего, сегодня вернется… — говорил Борис, спешно прожевывая приготовленные матерью бутерброды.

— Что-то на сердце у меня, Боря, не хорошо. Как бы с отцом, чего не случилось… — поделилась своими опасениями Нина Степановна.

— Да что ты, мама! Что с ним сделается?.. Возьмет солености, да и приедет вечером!.. Алексей-то, значит, в выходные прибудут с женой?

— Да, звонил. Соскучился по брату?.. А уж я-то, как их поджидаю с Сашкою! — вытерла передником, глаза мать.

— Ну вот, опять ты! Из-за чего плакать-то? Не переживай зря! Все ведь, у нас отлично, мама! — погладил по плечу, Нину Степановну сын. — Ну, я побегу, что ли? Как бы не опоздать в цех…

Оставшись одна, пенсионерка взялась, было, мыть посуду, но руки не слушались. «И вправду, что это со мной? Совсем нервы никудышными стали!.. Нет, надо делом заняться, чтоб отогнать неприятные мысли!». И она, буквально, заставила себя вымыть тарелки…

Вопреки ожиданиям, Вячеслав Семенович вечером так и не приехал, хотя погода стала еще хуже, — поднялся ветер. Это насторожило женщину, заставило рисовать, в воображении, самые черные картины. «Заболел, что ли? А может, выпил, — вон, на улице, какая холодина!.. Но ведь Слава, почти всю жизнь, в рот не брал. Нет, — тут что-то не то!».

Ночью, она почти не спала, еле дождавшись утра. Быстро собрала все необходимые вещи и, первым же автобусом, помчалась на дачу, даже не приготовив сыну привычный завтрак.

Вот и остановка. По чмокающей грязи, как только можно быстрей, прошла, полтора километра, до дачных строений. Приблизилась к домику.

Странно! Дверь оказалась открытой. Может, в туалет вышел? Но там его нет. Прошла в дом. Кровать не расправлена. Еда не тронута. Ни-ко-го!.. Нине Степановне стало дурно. «Что же это? Где он? Что могло случиться?! А, — погреб! Вот где Слава может находиться!». Женщина, спотыкаясь, обрадованная, отправилась под навес.

— Слава, Слава, ты здесь? — крикнула она, увидев открытую дверцу и льющийся из погреба, свет. В ответ было — гробовое молчание…

Неверными шагами, пенсионерка стала спускаться вниз, и тут-то увидела… жуткую картину! На бетонном полу, с перекошенным, от застывшего ужаса, лицом, лежал навзничь ее муж. Недвижимый, — в луже опрокинутой коричневой краски.

Нина Степановна бросилась к нему.

— Слава, Славочка! Что с тобой?! Почему молчишь?! Ах, горе-то, какое! — она попыталась приподнять тело. Мертв!.. Внезапно, начав задыхаться, схватилась за сердце: «Что это?! Почему мне так плохо?! Помогите!!!».

Женщина стала оседать и, неловко, уткнулась в грудь мужа.

Яркий электрический свет освещал страшную сцену. Холодный воздух, пропитанный парами краски, слегка дрожал.

Алексей с женой и Сашкой, в родительский дом приехали не в субботу, как договаривались со стариками, а в воскресенье днем. После упорных трехдневных дождей, светило яркое июльское солнце, во всю чирикали воробьи, радуясь погожему дню. Алексей поставил чемодан, на скамейку, под кустами сирени у подъезда, глубоко вздохнул. Наконец-то дома!

— Ну что, Сашка, соскучился по бабушке с дедушкой? Сейчас они тебя, чем-нибудь, вкусненьким угостят! А ты, Валентина, поправь-ка у себя одежду, а то, что-то помялась в дороге…

Жена Алексея, симпатичная стройная блондинка, одернула белую блузку и юбку с небольшим вырезом; поправила воротничок у мальчонки, погладив его по голове.

— Сам-то волосы причеши, — шишом ведь!

Алексей был в лучшем своем, черном костюме. Улыбнувшись Валентине, достал, из кармана пиджака, небольшую расческу; поправил ею темные волосы.

— Ну вот, мы и готовы. Пошли, что ли. Мать-то уже заждалась…

Поднялись на третий этаж. Алексей позвонил, — молчание. Позвонил еще. Что такое? Куда запропастились? Борька-то, понятно, к своей крале учесал, а старики должны быть дома… Что же делать? Придется открывать своим ключом.

Прошли в квартиру. Никого… Алексей заглянул в шкаф у зеркала, в прихожей, — нет рюкзака и одежды матери и отца, которую обычно брали, собираясь на дачу. Странно! Чего они туда вдруг укатили? Договаривались ведь, что будем в выходные! Что там старики забыли? И записки никакой не оставили… Алексей задумался. Жена вопросительно смотрела на него.

— А где бабушка? — спросил Сашка.