Хроника одного падения…

А какой удивительный мир открывался за порогом дома! Великолепный чердак, курятник, в котором водились вкусные мыши, крыша пристроек к дому, огромный огород. А за ним, — необозримые просторы других огородов и домов. Где обитали коты и… кошечки! Да-да, кошечки, к которым, у Бимки, уже проснулся весенний интерес.

Главное же, в доме у родителей Григория, было море жратвы! Бимка бесконечно, что-нибудь да, ел, но так и не мог до конца насытиться. Мать, специально, покупала дешевую рыбу, куриные лапы, «Чаппи», а отец баловал кота, которого отчего-то вдруг полюбил, кусочками колбасы. И это не говоря о том, что в напольной чашке, 3 раза в день, неизменно, был суп, а хлеба, хоть залопайся. Но постоянно голод, голод не давал Бимке покоя, а посему, он воровал безбожно то, что плохо лежит из еды.

Домочадцы смотрят телевизор в комнате, а «тать» на кухне, тихонько в темноте, заскакивает на стол для посуды и разных объедков, и жадно хавает, что попадется под лапу. А однажды даже, заглотил целлофановый пакет для мяса, не прожевывая!.. Конечно, Бимке, за «преступления», доставалось по первое число, однако он, увы, исправлению не подлежал.

Но что касается Григория, Хозяина, то кот его, отнюдь, не забыл. Григорий наведывался к родителям часто, — телевизора своего не было, поэтому, вечерами, засиживался в их доме. Потом, шел к себе, через дорогу, спать. И Бимка бежал за другом, — подняв вертикально хвост и мяукая, — чтобы переночевать в доме, который его когда-то приютил. А наутро, когда Хозяин уходил на работу, кошак провожал до угла улицы, а потом, возвращался, обратно, к родителям…

— Ты смотри, какой стал здоровый! Загривок-то, как у атлета! А щеки хомячьи. Тяжелый, блин! — Григорий, по обыкновению, любовно тискал Бимку, потом поднял за передние лапы.

— Не ломай ему руки! — стала защищать кота мать. — Он ведь боится!

— Да ни хрена такому не сделается! Боров…

— А все-таки, кот наш красивый… Угловая-то Светка говорит, что урод, страшный больно, а для меня, хоть как, — Ален Делон!

Бимка, спрыгнув с колен Григория, слыша, что говорят о нем, подошел к матери, подставляя спину под руку, — чтобы погладили…

Он уже больше года жил, припеваючи, в этой семье. Все его любили, поэтому, чувствовал себя хозяином положения. Кошку — ни во что не ставил, собака «молилась» на своего «бога». Вечером, когда семья, — и люди, и животные, — собирались у телевизора, Бимка пробирался к отцу, сидевшему за столом, и, сложив калачиком лапы, ложился на живот прямо перед ним. И закрывал, от удовольствия, глаза от почесывания за ушами. Короче, идиллия, да и только! Взаимность…

Но за пределами дома, у него, сплошь и рядом, были враги — местные кошаки. Война шла не на жизнь, а на смерть за самок и отстаивание территории. По ночам, слышны были, жуткое мяргание и шум ожесточенных драк. Бимке здорово доставалось, — особенно, от одного кота-бандита с драным ухом. То глаз запухший, то морда исцарапана, то подвернута в борьбе лапа. После этого, он обычно отлеживался несколько дней и, почти ничего, не ел… А один раз, пришел весь в саже, черный-черный, — видать, в трубе побывал, — так мать, в три шеи погнала грязнулю. А что, блин? Нечего покрывало на диване гадить!..

…По прошествии двух месяцев, Мурка впервые забеременела и, вскоре, родила. Бимка, с удивлением, рассматривал странные живые комочки и, даже, трогал и катал их лапой. А когда котята подросли, с интересом наблюдал за их неловкими передвижениями, лежа рядом. И было даже, такое впечатление, будто чувствовал ответственность, как взрослый, за детенышей. А когда, те стали есть, никогда не смел, отобрать еду, — наоборот, уступал свое, если несмышленыши подбегали к чашке.

Вообще, странное было зрелище, когда мать с отцом садились за стол. Команда из шести «голов» выстраивалась, сидя полукругом, и ждала подачки: собака, Бимка, Мурка и три маленьких котёнка.

— Не дело это! — как-то не выдержала мать. — Как, с дитями, потом-то будем, когда вырастут? Кошачью «ферму» разводить?

— Да и вообще, — поддержал отец, — ступить некуда! И кормить же, всех надо!

— Может, отдать Бимку с Муркой и двух маленьких в «Доброе сердце», приют для животных? А собаку, и вот того рыженького лапку, оставить? Там ведь, в приюте, всех сейчас берут, а потом, отдают новым хозяевам. То есть, кто захочет взять… Пускай Григорий отвезет лишних-то. Все равно, нужно освобождаться. Куда нам столько иждивенцев!

На том и порешили.

А наутро, Григорий шел уже, с двумя большими сумками, на остановку автобуса. Жалко, конечно, было отдавать кота чужому человеку. Притом, что так привязались друг к другу. А что делать? Мать настаивает. Действительно, — ну куда с такою оравой? Даже, когда Бимка с кошкой и собака жили втроем, и то было тесновато. А тут шестеро!.. Если же кота взять к себе обратно, он опять убежит к родителям… Да, надо везти! Чего жалеть-то?..